Я пытаюсь справиться с обрушившимся небомЯ никак не слабачек, но тут такие перестрелки
Я молчу, белеет парус одинокий
Дурачок, он ничего не понимает
Корабли имеют сердце и возможность выбирать
И погибая улыбаться…
Сны бывают разные, цветные, туманные, мучительные, или окутанные теплом и светом, но иногда Эле снились песни. Последнее время она часто слушала в машине Земфиру и этой ночью песня «Самолет» кружила во сне, наполняя грустными и немного тревожными нотками. Но в этот раз видение, ставшее еще более беспокойным, унесло ее слишком далеко, чтобы она смогла проснуться и прервать его. В этом сне Эля точно была женщиной, но те мысли, что тревожили ее по ту сторону реальности, были какими-то... мужскими.
Последнее время она часто не могла заснуть. Тогда в памяти, где обычно хранится множество полезных, но невостребованных знаний, вдруг всплыла методика дыхания – выдох должен быть длиннее вдоха, и с каждым разом увеличиваться. Таким образом, организм успокаивается и погружается в глубокий, восстанавливающий сон. Как ни удивительно, но этот простой и легкий прием исправно помогал Эле расслабиться и заснуть, а на утро проснуться отдохнувшей.
Накануне вечером, стараясь не думать о прошедшем суматошном дне, она начала заветное упражнение. Вдох — раз, два, три! Выдох — раз, два, три, четыре, пять, шесть... Эля проваливалась в сон...
Многие века легенды о женщинах-амазонках волновали людей образованных. С течением времени мифы эти наполнились всякими вымыслами, и оказались сильно приукрашены, а сами амазонки обернулись героинями многих художественных и литературных произведений, в том числе – фантастических. Для представительниц слабого пола амазонки являются символом женской независимости, неким образцом для подражания, а для мужчин – примером красоты, привлекательности и женской силы.
Ей давно было любопытно, что же на самом деле происходило множество веков назад, и жили ли амазонки на самом деле. Впервые сведения о женщинах-воительницах, названных впоследствии амазонками, появились у древнегреческих (эллинских) историков. Видимо, зарождавшийся античный мир, созданный и расширяемый древними греками, сначала соприкоснулся, а затем и столкнулся с уходящим миром матриархата, где правили женщины. И этот мир поразил древних греков настолько, что отразился в их мифологии, легендах и сказаниях. В итоге, амазонки воспринимались как правители, воительницы, причем непобедимые.
Просмотренные накануне материалы про амазонок причудливым образом вылились в сказочное видение. Сквозь туман сна виднелся шатер. Глаза разбегались в разные стороны от обилия необычной обстановки. Основное пространство шатра делили низкое ложе и широкий бочонок, исходящий паром, который видимо служил для омовения. Она подошла ближе и заглянула внутрь. Аромат разнотравья напомнил детство.
Тут же перед ней возникли девушки, в диковинном облачении, и поклонившись начали снимать с нее доспехи. Она почувствовала запах дубленной кожи и облегченно вздохнула, как будто весь день провела в сумасшедшей скачке и сражениях. Переступив через одежду, шагнула к деревянной ванне, но внезапный шум заставил ее обернуться. В результате столкновения двух мужчин, которых она сразу опередила как рабов, на полу оказались ее доспехи в перемешку с фруктами. Девушки тут же схватились за короткие мечи. Бросая испуганные взгляды на амазонок, парни поспешили навести порядок, но не торопились уходить. Вместо этого они застыли на полу, выжидательно поглядывая на девушек, а те…те ждали реакции своей предводительницы.
- Пошли вон! - Женщина царственно махнула рукой и девушки угрожающе придвинулись к рабам и те поспешили убраться. Едва госпожа погрузилась в горячую воду, как полог распахнулся и в шатер вошла рыжеволосая ведунья.
- Эллина, я вижу ты решила воспользоваться моим советом. Звезды сейчас особенно благоприятны. К тому же мы закончили набеги и возвращаемся домой.
- Ты же знаешь, Дара, я всегда следую твоей мудрости.
Ловкие руки девушек ловко намыливали тело предводительницы.
- Не всегда, - возразила жрица. - Между нами говоря, ты редко прислушиваешься к моим словам.
- К мудрым - всегда, - эта словесная пикировка доставляла удовольствие. Девушки как раз массажировали голову и Эллина прикрыла глаза. - Принесла?
- Да. - Дара протянула флягу одной из девушек. - Богиня-Мать желает тебе понести этой ночью.
- Да пребудет с нами ее сила, - когда она открыла глаза, ведунья уже ушла.
Ее вытерли, завернули в подобие туники, и распахнули шатер.
Многочисленные девушки выстроились вдоль прохода в шеренгу и госпожа вышла наружу. Теплый степной воздух обнимал ее тело, пели цикады, потрескивали факелы. У столба стоял связанный обнаженный раб. В его взгляде читалось отчаяние, смешанное с бессильной яростью. Эллина с жадностью принялась рассматривать тело пленника.
Крепкие руки, мускулистый торс, поджарый живот, выносливые ноги. Она обошла вокруг мужчины, с особым удовольствием отмечая округлые ягодицы - Эллина знала не понаслышке, что рабы с такими задницами отличаются фантастической выносливостью. И если Дара в первую очередь заботилась о здоровом потомстве и свежей крови, ее же снедали другие страсти. Она захватила ягодицу раба. Амазонки взвыли! Раб выгнулся, и забился в путах. Взмах руки прекратил шум и даже цикады казалось утихли. В установившейся тишине потрескивание факелов сливалось с судорожным дыханием раба.
- Смотри!
Движением плеча она сбросила ткань со своего тела. Полубезумный взгляд мужчины беспорядочно бродил по обнаженной мускулистой женской стати, пока не уставился на грудь. Его разум еще сопротивлялся, но естество отреагировало, амазонки снова взревели - мужское тело жаждало женское. Так торжество природы устанавливало власть Богини-Матери.
Поняв, что женщины-воины торжествуют, плененный мужчина закрыл глаза и отвернулся. Его возбуждение сходило на нет. Не глядя Эллина протянула руку и ей вручили кубок. Амазонки обступили мужчину. Сопротивление было тщетно. Ему зажали нос, запрокинули голову и как только воздух в легких закончился, Эллина влила снадобье. Когда раба отвязали и бросили на ложе, огонь желания разгорался в его чреслах.
- Покорись, - шептала ему госпожа, прижимаясь всем телом, а ее внутренности раздирало древнейшее, как мир, желание обладать.
Он сопротивлялся. Богиня-Мать, как он сопротивлялся! При этом он не мог противиться своему возбуждению и изнемогал от желания. Борьба лишь раззадорила Эллину. Прижав строптивца своим телом, она по очереди привязала руки и ноги кожаными ремнями к деревянным столбам шатра и оседлала раба.
Ее тело неимоверно хотело этого мужчину и потому, как только она заполучила его внутрь, и начала двигаться, сильный оргазм подбросил Эллину и… она проснулась. Потрясенная, Эля лежала на смятых простынях. Сновидение было столь реальным, она осязала как наяву, и оргазм был самым реальным, ее тело все еще содрогалось в истоме. Раб у ее ног. Так странно и притягательно…
Когда этот сон имел продолжение следующей ночью, и еще одной, и еще, Эля записалась на прием к психотерапевту. Круглый, как мячик, весь какой-то мягкий и уютный доктор с серьезным выражением лица внимательно выслушал ее опасения. Девушка не восклицала с истеричной ноткой в голосе “что все это значит, доктор?”, хотя ей очень хотелось.
- Подобное может происходить после использования холотропного дыхания! Есть такая методика, разработанная для психотерапии, но ей обучают под присмотром. Расскажите, как вы дышите.
И она поведала ему о своем, на первый взгляд, безобидном подходе.
- Странный случай. Вы знаете, кроме вас у меня есть похожий пациент. Он тоже утверждает, что ему снятся вполне реальные сны. Только в отличие от вас, он воспринимает это несколько бурно.
- Мужчины, возможно, эмоциональнее, - заметила Эля.
- Да нет, нам сложнее признать некоторые наши желания, особенно те, что, как нам кажется, подрывают нашу мужественность.
- Я думала, что существует такое понятие, как врачебная этика, доктор, и все, чем с вами делятся пациенты остается внутри этих стен.
- Дело все в том, что именно ему снится! - Доктор развел руками. - Он повторяет слово в слово…ваш сон.
- Слово в слово?
- Именно.
Эля спросила себя, как такое может быть. С другой стороны, в себе и своих ощущениях она не сомневалась. Но чтобы кто-то еще видел ее же сны? Или это она смотрит чужие? Вопросы видимо отразились на ее лице, ибо доктор добавил:
- Я склоняюсь думать, что когда-то в прошлом вы, возможно, были теми людьми. Либо же вы оба испытывайте потребность в подобных эмоциях, когда один человек доминирует над другим и это приносит вам наивысшее удовлетворение. Однако, я могу вам посоветовать переговорить с этим моим пациентом, правда, сначала я хочу поговорить с ним. Если он захочет… и вы не против…
* * *
Сначала он куда-то бежал по болотам, на нем была только набедренная повязка и широкий кожаный пояс, на котором когда-то крепился меч. Сзади раздавались крики, и они приближались. Никола отчаянно петлял и не заметил, как погоня загнала его в степь. Высокая, в человеческий рост трава, тут же выдала его передвижение. Когда он споткнулся и не успел подняться, на спину что-то навалилось, ему заломили руки и связали их, после чего его заставили подняться. Две мускулистые девушки, одетые не намного лучше чем он, но с оружием в руках, потащили его в неизвестность.
Когда они вышли на равнину, их окружили две дюжины полуодетых вооруженных женщин. Николу толкнули в спину и заставили упасть на колени перед одной из них, с таким рыжим оттенком волос, что Ли-Лу из “Пятого элемента” могла позавидовать. Она влепила ему пощечину со словами, "Теперь ты узнаешь, как мы поступаем с лазутчиками”. Его голову тут же прижали к земле, а рыжая поставила ногу сверху, смешивая его с пылью. Потом начался ад…
Они ехали не торопясь которую неделю, днем покрывая расстояние не больше двадцати миль. На ночь разбивался лагерь, выставлялись посты. Рабы ставили шатры под присмотром амазонок. По мере продвижения менялось отношение женщин к их пленникам. И мужчины, казалось, смирились, а их властительницы больше напоминали Никола обычных женщин, томных, удовлетворенных плодотворными ночами. Он сам тоже принял за неизбежность свое пленение, с нетерпением ожидая вечера.
Взор Николая вперился в сидящую напротив девушку - она была как две капли похожа на амазонку из видений. Волнения почему-то не было. Все сгорело в сумасшествии сна, и стыд и страх, осталось лишь ожидание.
- Ты…вы… - он запнулся, насупился. Во сне Эллина немедленно ударила бы его по щеке, как она делала вначале, когда он еще проявлял строптивость. Эта девушка лишь с удивлением рассматривала его.
- Ты очень похож на него, - наконец, произнесла она.
- И вы, кирия, точь в точь одно лицо.
Эля вздрогнула.
- Помнишь тот вечер, - спросила она, - когда мои служанки учили тебя правильному обращению?
- Да, кирия, конечно помню.
Жестокие глаза амазонок, видящие, казалось, его насквозь. Жестокие руки, удерживающие его лицо запрокинутым. Жестокие пощечины и не менее хлесткие слова.
- Обращаться к хозяйке уважительно!- Сильный удар в скулу опрокидывает на спину, его грубо поднимают за волосы и продолжают урок. - Она для тебя кирия, и твоя жизнь в ее руках.
Он, никогда в жизни не склонялся ни перед кем, теперь познавал многие стадии смирения.
- В глаза не смотреть! - Очередной удар высекает искры из глаз. - Ты всего лишь раб, которому позволили остаться в живых.
Осознание беспомощности сначала злило, но снадобье делало его еще и покорным. Когда эти два чувства слились, и он с ужасом понял, что происходящее начинает ему нравиться.
- Говорить можешь лишь когда к тебе обращаются! - Удар по щеке терпеливо вбивает новую науку. - Твоя обязанность проста - сделать госпожу счастливой.
И он делал. Ошибаясь в начале, догадываясь интуитивно, основываясь на наказаниях и поощрениях, погружаясь все больше в сладко-тягучее чувство подчинения.
-А помнишь… - спросила она, и ее глаза загорелись воспоминанием. Николай сидел и впитывал эмоциональную жестикуляцию девушки, ее оживленное лицо, сияющие глаза, и погружался в собственные ощущения. Он хотел снова очутиться у ее ног. Доставить удовольствие женщине, любимой женщине, а он успел ее полюбить, что может быть лучше этого? Уже не думалось, как так случилось, что у них общие воспоминания. Постепенно приходило осознание чуда, невероятной сказки.
-Эй, ты меня слышишь? - Эля щелкнула пальцами и он начал опускаться на колени, как вдруг понял, что делает.
Потрясенные, они оба смотрели друг на друга, затем Николай начал хохотать.
-Не здесь, - вытирая слезы, Эля никак не могла остановить смех. - Современники нас бы не поняли.
Она подняла глаза на притихшего Николая.
- Вам ведь нравилось происходящее, - он не спрашивал, а констатировал факт.
- Сначала я была шокирована, но да, мне нравилось.
- И мы можем…
- Можем.
- Сейчас?
- Сейчас. И всегда.
- Я счастлив, моя кирия.