Аннотация к книге "Наказан любовью"
Рассказ написан по миру книги "Подари мне крылья". Главные герои - молодая аристократка Лаура и ее любимый раб Дик. Именно их увидела Адриана во второй главе =))
Сам рассказ отношения к сюжету книги не имеет.
Сейчас они вернулись домой, где Лаура пообещала проучить Дика за его нерасторопность.

* * *

Дик знал, что очень сильно подставил свою хозяйку, забыв напомнить ей о том, что она собиралась надеть свое новое зеленое платье на предстоящее торжестве у Лероев.
А ведь она так радовалась, когда его выбирала. Зная свою рассеянность, строго настрого приказала своему рабу напомнить о ее обновке. Но вот утром, когда Дик разбудил свою госпожу поцелуем между ножек, подарив той самый сладкий оргазм, она позволила ему войти в нее и тоже получить свою долю удовольствия.
Дик, вне себя от счастья, потом поцеловал каждую впадинку и выпуклость на теле хозяйки, благодаря за такой подарок, из-за чего они начали катастрофически опаздывать. В итоге, сборы происходили в спешке и о новом зеленом платье раб благополучно забыл, подав торопящейся госпоже из шкафа золотистое.
А вот на улице, когда они отошли уже довольно далеко от дома, госпожа вспомнила о своей обновке и очень сильно расстроилась. Дик, осознав свою оплошность, тут же упал на колени и стоически снес все крики, угрозы и пощечины, нанесенные ему любимой хозяйкой. Ведь отлично понимал, что заслужил все это. Тем более, после того, как ему даровали сегодня редкую возможность не только войти в свою госпожу, но и кончить.
Еще и госпожа боевой маг к ним подошла на шум, чем поставила его хозяйку в неловкое положение. И, опять же, все из-за него. Пришлось возвращаться домой. К Лероям они уже все равно не успевали.
И теперь Дик стоял на коленях в углу спальни госпожи и ждал ее. Лаура, (иногда она даже позволяла называть себя по имени), приказала ему раздеться сразу, как только вошли в дом. После чего за ухо, как нашкодившего мальчишку, протащила через анфиладу комнат в свою спальню, где грубо поставила на колени и велела ждать, скрестив руки за головой.
Дик слышал, как она звонила по артефакту своей подруге из поместья Лероев, которую они сегодня и намеревались навестить, и громко жаловалась на несносного раба, что все испортил. Также пообещала теперь его наказать построже, не только от себя, но и за подругу, к которой из-за Дика госпожа Лаура не смогла прийти. Это вызвало из груди раба тяжелый вздох. Но тут ничего не поделать, действительно ведь виноват.
Голос хозяйки смолк и Дик услышал, как процокали ее каблучки в соседнюю комнату, где у нее хранились коллекционные вина. Негромкий хлопок, знаменующий открытую бутылку и едва слышный плеск наполняющегося бокала.
Затем шаги прозвучали совсем близко. Хозяйка вернулась, чтобы заняться воспитанием своего раба.
- И что мне с тобой делать? Ты хоть понимаешь, как сильно меня подставил? – почти грустно спросила она.
На Дика тяжким грузом навалилось жгучее ощущение вины. Что тут ответишь? Что понимает? А толку, если ситуацию это не исправит и хозяйке от этого легче не станет. И так ведь относится к нему намного лучше, чем другие хозяева к своему имуществу. Наказывает всегда только когда он действительно косячит. Награждает периодически за хорошее поведение.
Такую хозяйку только на руках носить и молиться на нее. А он не может не косячить. Вечно что-то делает не так, чем сильно огорчает госпожу. Вот и остается единственно верный ответ.
- Я очень сожалею, госпожа, что огорчил Вас и нарушил Ваши планы. Пожалуйста, потратьте некоторую часть своего времени, чтобы прилежно наказать меня, дабы я не совершал подобной ошибки впредь, - почти взмолился он, обернувшись к ней и склонившись к полу, коснувшись его лбом.
Дик ждал наказания со страхом и, одновременно, с надеждой. Конечно, он, как и все, боялся и не хотел лишней боли, хоть и заслуженной. Но знал, что когда госпожа посчитает наказание законченным, его простят и все будет как раньше, груза вины на нем висеть уже не будет.
- Кто тебе разрешал поворачиваться ко мне и менять положение?! Почему мне постоянно приходится тебя учить? У тебя настолько короткая память? Так я освежу ее! Когда я последний раз тебя порола? – рассердилась Лаура, поставив ему на склоненную спину ножку в туфельке с довольно тонким и острым каблучком.
Хозяйка в доме снимала обувь очень редко, считая это признаком дурного тона. Самому же Дику в доме разрешалось ходить лишь босиком, и не приведите боги, чтоб где-то была хоть песчинка с улицы, принесенная на подошве туфелек хозяйки. Впрочем, сейчас не до этого.
- Это было на прошлой неделе, госпожа, в пятницу, - поспешил ответить Дик, стараясь не сморщиться от дискомфорта, причиняемого каблуком, впившимся в тело.
Да и зачем морщиться, если теперь с такого ракурса он мог взглянуть под юбку хозяйки, которая не любила носить нижнее белье? Ради этого можно и потерпеть. Конечно, сегодня утром он ее видел полностью голой, и с нескольких ракурсов, но это совсем не то.
- Вот видишь, неделя еще не прошла, а ты уже позабыл как следует вести себя образцовому рабу. Видимо, слишком большой срок прошел с последнего «воспитания» или же оно было недостаточно веским, раз ты решил, что можешь не выполнять мои приказы. Что скажешь? – насмешливым тоном поинтересовалась Лаура, сделав большой глоток вина из бокала.
- Я очень плохой раб и меня нужно «воспитывать» усерднее. Простите, моя госпожа, я обязательно исправлюсь и больше Вас не подведу, - искренне сказал Дик.
- Да уж надеюсь. Ладно, чего тянуть, иди сюда, разогреем сначала тебя перед наказанием, - проворчала Лаура и подошла к кровати, на край которой грациозно села, расправив складочки на платье.
- Ложись, - кивнула ему на свои колени.
Дик осторожно лег животом ей на колени, подвинувшись так, чтоб его задница была как раз удобно размещена под правой рукой госпожи. Локтями уперся о кровать, пальцами ног в пол, привычно разместив свой вес так, чтоб не наваливаться на хозяйку, причиняя ей дискомфорт.
Лаура, коснувшись ладонью его поясницы, направила его, заставив чуть сдвинуться вперед. После чего сделала еще один глоток вина из бокала, успокаивая нервы, и ткнула его в руку Дика.
- Держи пока. Смотри, не разлей, - коротко бросила ему она и хрустнула пальцами, разминая их.
- Мне считать удары?
- Зачем? Это же еще не наказание. Просто разогрев, чтоб синяков потом не было, когда начну наказывать по-настоящему, - хмыкнув, ответила она и тут же, без предупреждения отвесила тяжелый шлепок по правой ягодице.
Дик постарался расслабиться, смирившись с неизбежным. Да и, если честно, ему все же чуточку импонировало, что госпожа о нем заботится. Насколько бы зла на него ни была, перед каждой поркой аккуратно его разогревала, готовила тело к тому, что ему предстоит. К тому же, стоит признать, эти шлепки были скорее приятны, чем болезненны.
За все годы, что он у нее, всего пару раз было так, что после наказания у него оставались уродливые пятна синяков. А ведь иные хозяева загоняют, бывает, своих рабов так, что даже после посещения лекаря еще неделю ни на что не способны.
Дику повезло, что его сразу с фермы выкупила госпожа, как только ему исполнилось четырнадцать. А ведь он был там далеко не самым лучшим воспитанником. К тому же, у него был довольно низкий порог боли. Поговаривали даже, что его могут и вовсе не купить и тогда он может попасть в бордель для хозяев с причудами. Но госпожа, почему-то, сразу выбрала его, хотя он, увидев ее впервые, споткнулся и едва не сбил ее с ног, чем сильно разозлил владельца приюта. Но Лаура тогда вызвалась наказать его сама.
А после порки, которую она же ему устроила, тут же оформила документы на покупку. Наверное, в тот день Дик впервые почувствовал себя на самом деле счастливым.
Лаура сама еще тогда была совсем молодой, едва справившей совершеннолетие, но относилась к своему рабу бережно и даже не давала своим подругам попользоваться.
Если бы он только мог жить так, чтобы совсем-совсем не нарушать никаких правил и выполнять все в точности так, как Лауре хочется. Но, видимо, Дик на это просто не способен. Парень едва слышно огорченно вздохнул. Но госпожа услышала.
- Ты чего вздыхаешь? Стыдно тебе? Правильно, стыдись своего поведения. Вместо того, чтобы сейчас сидеть на встрече одногруппников у моей подруги, я трачу свое время на то, чтобы вбить ум в одну непослушную задницу. Как ребенок, честное слово. Дай сюда бокал. Только вино меня сейчас спасает, чтобы не разозлиться по-настоящему, - проворчала Лаура, прервавшись ненадолго, и отпила из бокала.
Задумчиво поболтала остатки вина, любуясь кровавыми переливами на хрустале. Перед поркой нужно будет еще долить, хоть как-то поднимает настроение. Впрочем, тут она немного покривила душой. Неторопливое шлепанье симпатичной услужливо подставленной попы тоже своеобразно успокаивало и приводило нервы в порядок.
Первоначальная злость проходила и проступок Дика переставал казаться таким уж ужасным. Конечно, степени наказания это не уменьшит, но, по крайней мере, она не будет на него злиться. Да и видно, что не специально он это сделал. Иначе чего бы ему сейчас сопеть так виновато? Нет, своего ежика непослушного Лаура знала очень хорошо, и он ей был дороже всех образцовых рабов, которых только можно купить в элитных питомниках.
К тому же, ей нравился процесс порки. Она всегда следила за тем, чтоб Дик не получил больше боли, чем того заслуживал, вовремя останавливалась, если видела, что тому уже на самом деле больно и неприятно. Он сам этого не понимал в полной мере, но ведь, засранец такой, тоже наслаждался процессом. Это было видно по его чуть более учащенному дыханию и едва заметному предвкушению в глазах, за секунды до того, как его кожи коснется ремень. Да и эрекция после порки всегда была то, что надо. Только ведь не признается он никогда в этом.
Впрочем, это лишь добавляло ему своеобразной прелести. Да и повод для наказания всегда находился. Причем некоторые моменты сама Лаура была бы не против оставить без рассмотрения, считая провинность несущественной. Но тут уж Дик настаивал. Видите ли, совесть его мучила, если проступок не повлек за собой последствий. Только самой Лауре казалось, что дело тут в другом, просто сам Дик еще не был готов это признать.
- Держи, - ткнула обратно ему в руки бокал с вином и продолжила шлепать по уже порозовевшим ягодицам, которые в такт ударам чуть подрагивали.
Другой рукой принялась в задумчивости гладить его по спине, проводить пальцем по линии позвоночника, вырисовывать на лопатках невидимые узоры.
Ради таких моментов Дик был согласен и вовсе не слезать с колен своей госпожи, даже если у нее в руке уже будет плеть или ремень. Сейчас по его телу разливалось приятное тепло удовольствия. Чуть саднящие ягодицы не делали его меньше и воспринимались уже немного иначе. Член Дика уже окончательно затвердел, упираясь в бедро хозяйки.
- Знаешь, может, оно и к лучшему, что я не пошла туда. Вот что бы мы там делали? Они бы ходили все напыщенные, расфуфыренные. Как же: выпускники столичной академии, почти все так и остались жить в столице, сюда просто приехали в гости. Еще бы и ты, наверняка, что-нибудь учудил. Пришлось бы тебя наказывать при всех них. Помнишь, как два года назад на дне рожденье Лесли? Без разогрева, всерьез, - принялась вслух рассуждать Лаура.
На последних ее словах Дик ощутимо вздрогнул. Тот день он прекрасно помнил. Кто же знал, что вазы, расставленные по периметру праздничного зала, такие хрупкие и дорогие? Конечно же, Дик умудрился споткнуться и задеть при этом одну из них, от чего она упала и разбилась.
Ух, досталось ему тогда. Как сейчас помнил печальные глаза хозяйки, которой почти торжественно вручили плеть для наказания ее раба. И едва слышное «прости», которое она ему прошептала на ухо прежде, чем нанести первый сокрушительный удар по заднице. Еще и на виду у всех.
- Ну, ну, расслабься, чего зажался сразу? Сам виноват, не мог тогда аккуратнее себя вести, что ли? Я тоже неловко себя чувствовала, так опозорилась из-за тебя, – ласково погладила его по горящим ягодицам Лаура, после чего продолжила неторопливо и методично шлепать.
- Простите, что подвел, госпожа, - выдавил из себя Дик.
- Ладно, чего уж там, это все в прошлом. Так что даже хорошо, что мы сегодня не пошли. Но я все равно на тебя еще злюсь. Мне за платье обидно. Я же даже похудела. Представляешь, как бы эффектно смотрелась в нем? Они бы там все позеленели от зависти, в тон к моему платью. Ладно, по-моему, достаточно тебя разогрели, можно приступать к порке. Что скажешь? – внимательно осмотрев розовую попу своего любимого раба, констатировала Лаура.
- Да, госпожа, Вы совершенно правы. Теперь я полностью готов, - вздохнув, признал Дик.
Ложиться или становиться под ремень ему совсем не хотелось. А в том, что его сейчас будут «воспитывать» именно им – сомневаться не приходилось. Это на прошлой неделе можно было обойтись флоггером, когда он всего лишь подал хозяйке уже остывший кофе в постель, задержавшись в коридоре, высматривая в окно кто там такой интересный пришел к соседям. Сейчас же его проступок куда как серьезнее. Хоть бы госпожа и вовсе не взялась за плеть. Эта мысль заставила его содрогнуться.
Но выработанный годами алгоритм никогда не менялся: накосячил – признал вину – попросил прощения – получил наказание – поблагодарил за это хозяйку – полностью прощен. А иногда, за хорошее поведение во время наказания, после этого еще и получал награду.
- Давай, неси свой любимый ремень, он уже успел соскучиться по тебе. Тот, что потяжелее. Почему любимый? Ну, раз ты совершаешь настолько серьезные проступки, значит, хочешь чаще с ним видеться. Ладно, не сопи, сердитый еж. Знаешь же, что просто дразню тебя. Станешь потом здесь у подоконника, наклонишься, упрешься руками в него, свою аппетитную попу как можно выше поднимешь. Впрочем, чего я тебе объясняю, будто ты не знаешь, как мы тебя наказываем у окна. Заодно, если вдруг заскучаешь, сможешь в окошко смотреть, может, чего интересного увидишь, пока трудиться буду, тебя воспитывая. Давай, иди за ремнем, я пока еще вина себе налью, - поторопила его Лаура, игриво шлепнув по и так отшлепанному заду.
В который раз за сегодня вздохнув, Дик поплелся к огромному шкафу, стоящему в углу комнаты. Тяжелый ремень, уютно свернутый, лежал в нижнем боковом отделении. Помимо него там были еще несколько ремней полегче, которые скорее обжигали, чем приносили боль, три флоггера, плеть, смазка, наручники, несколько перышек, которыми Лаура любила его щекотать, предварительно приковав к спинке кровати, анальная пробка и еще несколько мелочей в том же духе.
Взяв требуемое, вернулся к окну, положил ремень на подоконник. Сам наклонился и стал в нужную позицию. Невольно начал прислушиваться к тому, что сейчас делает Лаура. Стук ее каблучков, сопровождаемый ее шаги, шорох платья, плеск вина, наполняющего бокал.
Такие обычные звуки, но сейчас они заставляют его сердце стучать быстрее. Да и у самого начало просыпаться предвкушение и возбуждение. Нотки страха никуда не делись, все же Дик не любил боль. Но, стоит признать, если бы госпожа его сейчас вдруг простила и отменила порку, парень испытал бы жестокое разочарование.
Лаура вернулась, сделала глоток из бокала, поставила его на деревянный подоконник, взамен взяла ремень. Мимоходом потрепала Дика по голове, стала позади него и чуть сбоку. Провела пальцами вдоль позвоночника, чуть надавливая, вырвав из его уст тихий стон удовольствия. Довольно хохотнула. Ласково погладила попу, затем вернула левую ладонь на его поясницу и чуть надавила, вынуждая его прогнуться, выставляя попу повыше.
По коже парня уже давно гуляли мурашки возбуждения, предвкушения и легкого страха. Член стоял колом, словно не подозревая о том, что заднице Дика сейчас достанется. Парень гулко сглотнул, он ждал, что вот-вот в тишине комнаты раздастся смачный шлепок и по его телу разойдется горячая боль.
- Сколько заслужил, как думаешь? – раздался нежный голос его любимой хозяйки.
Дик едва сдержался, чтоб не застонать. Он крайне не любил, когда Лаура предлагала ему самому назвать число ударов. Если назовет больше, чем она собиралась ему дать, будет обидно, так как столько он и получит теперь. Если же его число будет меньше, задуманного госпожой, недостающие удары будут нанесены с большей силой.
И вот как теперь определить требуемое количество? Особенно при учете того, что это не какие-то абстрактные числа. Больше сорока ударов ему никогда не назначали, да и было это всего несколько раз за все годы, что он принадлежит госпоже. Меньше пяти тоже не бывало, но сегодня явно не тот случай. Обычно таким ремнем ему как раз десять-пятнадцать и перепадает.
- Ну, я жду, - поторопила его Лаура, легко потарабанив пальцами по его спине.
Безусловно, она догадывалась какие мысли сейчас роятся в его голове и это ее несказанно забавляло. Настроение потихоньку ползло вверх и сейчас девушка уже совсем не жалела, что поход к Лероям сорвался.
- Пятнадцать ударов, госпожа, - выдохнул Дик.
- Ну, нет. Пятнадцать – это если проступок касается только меня. А так из-за тебя меня, наверняка, обсудили у Лероев. Уверена, что прошлись по моему неумению воспитывать рабов. Еще и на патрульного боевого мага на улице нарвались, что заставило меня пережить несколько неприятных минут. Двадцать ударов, как минимум. И то только потому, что утром подарил мне удовольствие, да и сейчас уже не сержусь. Считай, - возразила Лаура и, сложив ремень вдвое, нанесла первый удар по его беззащитным ягодицам.
- Раз! – покорно выдохнул Дик, чуть дернувшись всем телом.
Наказание наконец-то началось и страх ушел совсем. Толку бояться, если вот она, порка, которая его страшила. Взамен пришло облегчение от того, что хозяйка на него больше не сердится и после окончания процесса «воспитания» его полностью простит. А если с достоинством перенесет, то можно даже рассчитывать на награду.
Ремень с хлестким звуком размеренно опускался на его задницу. Дарил обжигающую боль, которая неожиданно приятным теплом расходилась по его телу. Терпеть становилось все сложнее, парень едва сдерживался, чтобы не начать переступать с ноги на ногу.
- Чуть выше попу, - скомандовала Лаура, заметив, что Дик уже немного изменил позу.
В подкрепление своим словам, чуть надавила на его поясницу свободной рукой, которую так и не убрала с Дика с самого начала наказания. Парень тут же исправил положение. Но при следующем ударе вновь дернулся.
- Десять! – выкрикнул он сдавленным голосом, втягивая воздух сквозь зубы.
Лаура четко отслеживала каждую реакцию его тела, не желая превращать наказание в пытку. Поэтому сейчас прервалась ненадолго. Чуть рассеяно погладила его по поротой попе, бегло оглядев не перестаралась ли. Но нет, покрасневшая кожа выглядела целой, небольшая припухлость была вполне ожидаемой. Синяков точно не должно было остаться.
Взяла с подоконника бокал с вином, пригубила. Провела ремнем по спине Дика, отметив появление крупных мурашек на его коже. Усмехнулась, увидев напряженно стоящий возбужденный член парня. Поставила вино обратно, ремень положила пока рядом. Не удержавшись, зашла сбоку, наклонилась над рабом, приобняла, скользнув одной рукой по его груди вниз. Его дыхание стало прерывистым, учащенным. Но он старался сохранять все ту же позу, не смея поменять ее без разрешения. Лаура отметила это и склонилась к его уху, почти касаясь его губами, прошептала:
- Ты хорошо держишься, я довольна. Осталось немного уже. И, возможно, ты будешь награжден.
Затем вновь взяла в руки ремень и зашла с другого боку. Погладила Дика по бедру, скользнула ладонью между его ног, провела пальцами по стволу члена, легонько сжала яички, вызвав громкий сладострастный стон. Парень неосознанно подался в ее сторону, но Лаура уже вернула руку на его поясницу, а в другую взяла сложенный вдвое ремень.
- Продолжим! – скомандовала она и в комнате вновь раздался звонкий шлепок ремня по заднице.
- Одиннадцать, - уже более радостным тоном отозвался Дик, довольный и похвалой госпожи, и предвкушающий то, что будет после окончания порки.
Следующие четыре удара он перенес практически с легкостью. Да и Лаура особо не прилагала усилий. Но сейчас в его сердце липкими щупальцами вновь пробрался страх. Пятнадцать ударов, которые назначил себе сам, закончились. Теперь на очереди те пять, которых недоставало до числа, указанного Лаурой.
Она, почувствовав его напряжение, успокаивающе погладила Дика по спине.
- Готов? Можешь не считать, - смилостивилась она и нанесла пять резких и сильных ударов, почти без пауз.
Дика будто ослепило болью, которая, казалось, расходилась не от его многострадальной задницы, а была сразу и везде. На последних двух он не сумел сдержать негромких вскриков. Когда же все закончилось, он не сумел сдержать слез от пережитой боли, которая с каждым прошедшим мгновением казалась не такой уж и сильной, от осознания того, что продержаться стойко до конца таки не сумел, ну, и, конечно же, от облегчения, что все уже позади.
- Наказание закончено. Я тебя прощаю, - тихо сказала Лаура.
Услышав эту желанную фразу, Дик тут же опустился на колени перед своей обожаемой хозяйкой, с благодарностью посмотрел на нее заплаканными глазами.
- Спасибо, госпожа.
- Ну, еж мой непослушный, по какому поводу слезы? Не так уж тебе было и больно, мне ли не знать, - сказала Лаура и осторожно вытерла ладонью слезы с его щеки.
Дик прикрыл глаза и с трепетом прижался к ее руке. Хозяйка погладила его по волосам, затем несильно потянула за них вверх, вынуждая его подняться.
Он в недоумении на нее уставился, но тут же выполнил молчаливый приказ. Лаура, поддавшись вдруг какому-то порыву, прижалась к его губам в глубоком поцелуе, которым, обычно не радуют рабов. Дик с нежностью ответил.
Девушка отступила назад, в сторону подоконника. Присела на самый край, подхватила подол платья, задирая его. С предвкушением уставилась на Дика, смотрящего на нее с обожанием.
- Ну, и чего ты ждешь? Иди сюда и возьми меня, - ласково прошептала она.
Не говоря больше ни слова, Дик шагнул к ней, провел рукой между ее ног, почувствовал там влагу. Начал было опускаться на колени, чтобы порадовать хозяйку языком, но Лаура его остановила.
- Нет, просто возьми меня. Резко и сильно. И сам можешь кончить, - тихо сказала она, с удовольствием отметив как в его глазах помимо возбуждения промелькнула радость.
Через некоторое время, когда любовные баталии были перенесены на постель и молодая пара уже просто лежала, восстанавливая дыхание, тишину разрезал чуть хриплый голос Дика.
- А Вы знаете, что я влюблен в Вас с самого первого взгляда? Я ведь нарочно тогда, при первой встрече, споткнулся. Хотел хоть как-то привлечь внимание. Надеялся на то, что Вы сами меня накажете, тем самым позволив мне пробыть в Вашем обществе некоторое время, - вдруг выпалил признание Дик.
До этого он в этом даже сам себе боялся признаться. Вернее, в том, что обожал свою хозяйку с первых дней – и не сомневался. Но что это чувство появилось еще до того, как она его приобрела – понял только сейчас. Он знал, что раб обязан любить своего хозяина. Но он Лауру не просто любил – практически боготворил, и не только как раб хозяйку.
- Знаю. Потому тогда и купила. Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? – почти спокойно спросила она, будто спрашивала о чем-то, что и так понятно.
- Я Ваш самый любимый раб? – не поверив услышанному, переспросил Дик.
- Нет. Ты просто мой самый любимый и точка, - усмехнувшись, сказала она.
И в этот момент Дик понял, что все, что когда-либо происходило с ним хорошего, меркнет перед тем, насколько счастливым он стал сейчас. Подобного чувства эйфории он еще никогда не испытывал. И даже саднящие ягодицы сейчас лишь добавляли ему наслаждения.