Аннотация: Самоуверенная ведьма, злые духи, Новый год. И поворот судьбы.

Музыка – Eddy Wata “I wanna dance (original mix)”

1.

Лависа сгребла артефакты в холщовую сумку, погасила свечу на столе, накинула плащ, схватила посох, кликнула кошку. И выбежала на улицу.
Почти полностью стемнело. Воздух содрогался от грохота, небо полыхало разноцветными огнями фейерверков. Окна домов светились, невзирая на поздний вечер. У всех людей праздник, Новый год, а у Лависы ответственное дежурство. Потому что она – квартальная ведьма.
Вот уже наступила одна, определённая, зимняя ночь, высчитанная магами-астрономами. Смена года, рубеж времени, эстафета стихий. И разгул духов. А духи бывают разные, в том числе злые.
Возле подъезда всё тихо – ни духов, ни людей. Окраина города, что вы хотите.
Сияют тёплым, жёлтым светом окна квартир, в них передвигаются силуэты. Лависа любила смотреть на окна, гадая, чем могут заниматься у себя дома конкретные жители, какие у них интересы, любимые вещи.
Вот люди приходят домой, открывают двери, снимают верхнюю одежду. Какие предметы они трогают первыми и почему? О чём они при этом думают? Чем собираются заняться? Что готовят на ужин? Какую музыку слушают, во что одеваются, есть ли у них домашние растения и животные?
Это медитативное занятие – наблюдение за окнами – может быть бесконечным и не надоедает.
Сегодня во всех мягко светящихся прямоугольниках висят пучки ветвей с широкими глянцевыми листьями и крупными цветами разных оттенков фиолетового. Вечнозелёные ганнелии, увитые сверкающей мишурой – символ новогодних праздников…
Девушка свернула за угол, обходя большой, многоэтажный дом.
С этой стороны много распахнутых окон, из них громко звучит музыка. Каблуки туфель мерно стучат по тротуару, ноги невольно ловят ритм.
Музыка из окон лилась весёлая, и Лависа поймала себя на том, что ступает в такт, её походка становится танцующей. По мере продвижения вдоль улицы музыка сменилась, и вот уже девушка бодро затопала, нарочито припечатывая каблуки к асфальту. Дзинь-бум из окна, а в ответ щелчок каблуками со звоном нарядных пряжек. Ещё, ещё.
Из следующего окна загремела новая песня. Девушка пошла скользящим шагом, подражая кошке. Кошки, как известно, ходят на цыпочках. Ну вот, а Лависа привыкла так плясать – совершая мягкие прыжки и приземляясь при этом не на всю ступню, а на «полупальцы», как это называется у профессиональных танцоров. Мелодия из окна как раз подходила по ритму. Быстрее, ещё быстрее. А потом вообще бегом вприскочку.
Кошка предупреждающе мявкнула. Девушка спохватилась. Что-то она отвлеклась. Музыка, тёплый ночной ветер, который подсушил лужи после зимнего затяжного дождя. Яркий, радостный свет уличных фонарей и окон, деревья на газонах, увитые мерцающими гирляндами. Легко прийти в умиротворённое настроение и потерять бдительность.
Грохнул залп, над крышами зданий взвился фонтан разноцветных искр. Лависа вздрогнула. Правильно, нечего отвлекаться, нельзя, не время. Тем более, что во встречную волну тёплого воздуха вкралась почти незаметная холодная струйка.
Кошка остановилась перед аркой, ведущей во внутренний двор, и зашипела.
-Ника, стой!
Негоже нежной, хрупкой кошке лезть туда, где опасно. Это – занятие для большого, сильного человека. А дело маленькой партнёрши – просто обнаружить то, что требует вмешательства. У Лависы кошка – не фамильяр, а вот именно партнёрша, четвероногая пушистая подруга, с которой они взаимодействуют на равных.
Молодая ведьма взяла посох наизготовку, точно ружьё, шагнула под арку, огляделась. Как и обычные люди, Лависа не видела в полной темноте предметов и фигур. Зато видела ауры и духов, и тут уж без разницы, что днём, что ночью.
Во дворе, образованном зданием в форме буквы «п», не горел ни один фонарь. И снова – никого, ни людей, ни потусторонних существ.
Внезапно взвыл замогильный голос, из-за алюминиевого мусорного бака медленно поднялась во весь рост высокая фигура в светящемся, как зеленоватое северное сияние, балахоне.
Пугающий вой перебил яростный вопль, дикий клич, исполненный хорошо поставленным, оперным голосом. Лависа понеслась вперёд, как буря. Кем бы ни был дурак безмозглый, он сейчас получит люлей по самую маковку, мало не покажется. Это её нельзя испугать подобным образом, она сразу увидела по излучению, что за «привидение» тут резвится. А какого-нибудь пожилого человека с менее крепкими нервами запросто инфаркт с инсультом хватит.
Ряженый обормот не успел увернуться, заработал увесистый удар посохом по мягкому месту и взвыл уже не потусторонним, а своим естественным голосом, ломким баском.
Лависа не стала бегать за хулиганом по темноте, просто погнала его из-за бака и дальше, со двора на улицу. Пусть там носится, людей смешит, при ярком освещении он никому не покажется страшным.
Девушка и сама вышла обратно из-под арки, внимательно оглядела здания, и обычным зрением, и магическим. Подняла кошку, погладила, погрела под полой плаща и снова спустила с рук.
Надо было патрулировать свой участок далее.

2.

А далее квартальная ведьма свернула на широкую, ещё более ярко освещённую улицу. Здесь начали попадаться прохожие. Девушка на них не смотрела, она внимательно оглядывала стены домов и окна, а также тёмное небо над домами. Не пытается ли какое-нибудь опасное, потустороннее существо пролезть к людям и помешать веселиться в свой законный праздник?
Но пока всё было спокойно.
Если не считать того, что девушка чуть не столкнулась с молодым человеком, наряженным в костюм волка.
-У-у-у! – взвыл тот вроде бы страшным, а на самом деле весёлым голосом. – Что за непорядок? Островерхая шляпа где?
Лависа предпочитала носить туго повязанную бандану – она удобнее, не слетит с головы во время драки, как шляпа, которая парусит под любым, самым слабым ветром.
-Зато капюшон у плаща есть, а рукавов нет! Всё, как полагается, - засмеялась девушка и пошла дальше.
Из ближайшего окна донеслось «Кошачье танго». Малолетняя певица звонким голоском выводила задорную мелодию на иностранном языке.
Ника приостановилась, прислушалась, задрала хвост трубой и принялась горделиво вышагивать в такт песне, точно гвардейский конь на параде. Но выдержала такую манеру недолго, выгнула спину и поскакала боком, и вприпрыжку, и на задних лапах, и по-всякому. А потом вообще закружилась, ловя собственный, пушистый, ловко ускользающий хвост.
-Ни-и-ка-а! Ай-яй-яй! Теперь ты отвлекаешься!
Лависа погрозила кошке пальцем и неудержимо заулыбалась.
Кошка и не думала смущаться, хотя скакать прекратила, чинно пошла впереди. Но вдруг снова запрыгала на одном месте, забила лапами по асфальту. Мелкие бестелесные существа, похожие на прозрачных тараканов, побежали из-под Никиных когтей, стремясь просочиться в стену дома. Они обычно не приносят ни болезней, ни несчастий. Но беспокойное и раздражённое настроение у жильцов создать могут.
-А ну, кыш! – Лависа взмахнула полой плаща, который у неё тоже был заряжен, как артефакт. Призрачных насекомых снесло волной силы и воздуха, отбросило от здания на проезжую часть, где и развеяло лавиной музыки из промчавшегося автомобиля. Интересная группа, надо будет найти их записи и послушать.
На месте автомобиля нарисовался огромный, светящийся кот, гривастый и саблезубый. Он приветливо помахал длинным хвостом с пушистой кисточкой. При жизни этот хвост мог хлестать, как плеть, способная легко сшибить с ног взрослого человека. Саблезуб лукаво прищурился на Нику, она повернулась к нему спиной с равнодушным видом. Древний дух тигро-льва часто ходил по пятам за ведьминой кошкой, та только отмахивалась от призрачного поклонника.
Лависа улыбнулась и ему тоже. Она думала, что большой бесплотный кот охотно займётся бестелесными тараканами, но он только презрительно отвернулся, уселся посреди проезжей части и принялся умываться. Боевой саблезуб на мелочи не разменивается.
Потом он вскочил на ноги и потрусил следом на некотором расстоянии.
Не все духи вредные. Есть те, кто помогает людям или хотя бы не мешает. Дом на другой стороне улицы густо заселён, и далеко не только реальными людьми из плоти и крови. Лависа не раз видела, как из его дверей, окон и просто сквозь стены, возле земли и на высоте, выплывают прозрачные, иногда светящиеся человекоподобные фигуры. Вреда людям они не причиняют, занимаются какими-то своими делами. Ну и ладно, можно оставить их в покое.
Тем более, что тот квартал в надёжных руках другого хранителя.
Взгляд Лависы снова переместился на стену её дома. Тут в прошлую ночь сидело на форточке зелёное, лохматое и зубастое нечто, маленькое, но на удивление сильное. Его пришлось довольно долго гонять. Упрямой зелёной тварюшки нынче было не видно. Вот и хорошо.
На стороне дома, обращённой к оживлённой улице, большинство окон закрывали плотные занавески. Что и понятно. Люди не любят даже случайных взглядов на их личную жизнь.
Оп-па! А это что такое? По кирпичной стене к неосвещённому окну ползла туманная клякса, медлительно вытягивая во все стороны ложноножки. Два тёмных пятнышка, подобия прищуренных глаз, съехали набок и уставились на ведьму.
Если эта бесформенная сущность заползёт в квартиру, там начнутся ссоры, люди будут постоянно ощущать беспричинную тоску и тревогу, что, в конце концов, отразится на их жизни.
Лависа погрозила призрачной амёбе кулаком и демонстративно взвесила на ладони можжевеловую бусину, которую достала из сумки, чтобы метнуть.
Клякса дрогнула, отлепилась от стены, шлёпнулась на тротуар и уползла в водосток, возмущённо пища. Замечательно. Сегодня ночью всё получается удивительно легко, и вредных поползновений немного, и не особо они опасные.
Лависа вскинула можжевеловый посох, завершая обход дома. За посохом тянулась нить силы. Завтра её придётся, конечно, подновлять. А на сегодня… Взмах посохом, нить натянулась, незримый рунный узел закрепился. Одно здание есть.
Девушка облегчённо вздохнула и отправилась дальше. Кошка следовала за ней, саблезуб куда-то исчез. Вскоре защита почти для всего подопечного квартала была готова.
Квартал невелик, за ночь его легко можно обойти не один десяток раз. Обычно это, понятное дело, вовсе не требовалось.
Вкрадчивое дыхание неожиданно холодного ветра мимолётно коснулось щеки. Теперь на очереди – самое сложное.
Квартал представлял собой небольшую группу домов, выстроенных квадратом – с трёх сторон улицы, с четвёртой – старая набережная. Но в середине этого квадрата был тупик. Туда выходили глухие, без окон, стены домов, там давно перебили все фонари, и потому каждую ночь переулок заполняла непроглядная тьма. А ещё там стоял заброшенный дом, кирпичный, восьмиэтажный, с зубчатым парапетом на крыше.
Лависа как-то заглянула в это здание днём. Как же жаль, что его не восстанавливают, оно похоже на старинный замок. Винтовые лестницы, высокие потолки коридоров и квартир, снаружи затейливая лепнина, которая местами обвалилась. Узкие, стрельчатые окна с фигурными решётками, часть витражных стёкол выбита…
Люди обходили этот тупик стороной даже в светлое время суток. Хотя вроде никто ничего не слышал о том, чтобы тут кого-то избили или ограбили.
Дом постепенно разрушался, в нём копилась всякая, довольно серьёзная нечисть.
Серьёзная-то она, конечно, серьёзная, но здесь, в этом, с виду жутком и зловещем месте, ни разу ещё не встретилось ничего такого, с чем не смогла бы справиться Лависа, квартальная ведьма.

3.

Чем ближе был тёмный переулок, тем быстрее бежала впереди ведьмы её чёрная кошка. В конце концов, она как-то странно подпрыгнула на месте и помчалась вперёд огромными скачками. Лависа вскинула над головой посох, точно копьё, и тоже понеслась длинными прыжками, чтобы не отстать от Ники. Прыжками получалось медленнее, в конце концов, человеческая девушка это ж вам не кошка. И тогда Лависа просто побежала. Сумка хлопала по боку, плащ развевался за спиной, словно крылья вороны, каблуки стучали об асфальт с частотой пулемётной очереди.
-Йеху-у!
Лицо обдувал встречный ледяной ветер, в крови кипела весёлая ярость. Вокруг бешено плясала энергия, бежала мурашками восторга по телу, вздымала волосы. Теперь главное – не потерять этот кураж, не распылить без дела адреналин, потому что он означает неистовый прилив сил и невероятное повышение находчивости.
Бок о бок скакала кошка, со вздыбленной шерсти летели искры, глаза полыхали зелёным огнём.
Люди будут делать, что захотят, заниматься творчеством и любовью, работать, спать или праздновать, но спокойно и как сами того пожелают. Никакая нечисть и близко не подберётся, чтобы высосать жизненные силы или подначить на бессмысленные и опасные слова и поступки.
Кошка шарахнулась в сторону и дико взвыла.
-Ника, назад!
Девушка опередила кошку, отпихнула её ногой себе за спину и с разбега влетела в чернильную тьму и ватную тишину неподвижного, затхлого, точно в подвале, воздуха. Впрочем, для «второго» зрения эта тьма вовсе не была непроницаемой.
Последний порыв ледяного ветра дохнул в лицо и истаял. Он пах той же затхлостью, от которой хотелось вывернуть наружу весь обед.
Ведьма взмахнула посохом, выписывая в воздухе руну, захлопнула за собой энергетическую дверь и остановилась, тяжело дыша после быстрого бега.
Ну, и где нечисть? На сей раз духи, которые тут обитают, вообще попрятались. Испугались? Тогда можно просто обновить печать и уходить.
Наверху захлопали большие крылья, внезапный порыв ветра бросил в лицо ведьме прядь её же собственных волос. Волосы попали в рот, Лависа подавилась, споткнулась, упала на одно колено, больно ударившись о землю. Над головой со свистом пролетело что-то увесистое, рядом испуганно мявкнула Ника. И снова – тишина.
Распущенные волосы – разумеется, ни разу не боевая причёска. Но обычно Лависа так быстро бросалась навстречу опасности, что лохматые пряди за нею не поспевали, встречным движением воздуха их отбрасывало за спину. Девушка не могла заплетать волосы, от этого сразу начинала болеть голова и быстро терялись силы, потому что энергия переставала проходить свободно. Одна древняя байка о ведьмах оказалась правдой.
Над крышами выросли пылающие знамёна, словно духи праздника помогали ведьме. В переулке заклубился туман. Огни фейерверка, просвечивая сквозь него, сделались из разноцветных однотонными, бледными, призрачными, словно болотные или кладбищенские огоньки.
Из-под фундамента побежала разная мелочь – бесплотные мышки, лягушки, ящерки. Ими занялась Ника. Клыками и когтями, которые не только материальны, но ещё и светятся Силой, можно вполне хватать и грызть даже бестелесных. Некоторые мелкие духи были похитрее, например, принимали облик катящихся камешков, но Нику это обмануть не могло.
Да что ж такое? Кошке нашлись противники, а человеку?
-Эй! Хотите показать, что тут никого нет? А если найду?
Эхо голоса увязло в тумане.
Лависа не собиралась почём зря вадить тут время, но долго ждать и не пришлось.

4.

Сверху со звоном посыпались стёкла. На лету собрались стаей и ринулись к ведьме. Лависа взмахнула посохом. Волна силы понеслась навстречу режущему воздух рою, осколки изменили направление, свернули в сторону, разбились о стену дома и осыпались блестящей крошкой.
Шмат грязи отделился от лужи подобием коровьей лепёшки, ударил в лицо. Глина приклеилась, залепила глаза, нос и рот. Лависа начала задыхаться. Действовать надо было молниеносно. Девушка собрала силу, волю и внимание, сформировала из энергии тонкое, точь-в-точь бритвенное лезвие, плавно просунула между глиной и кожей. Нажала, отлепила, откинула. Другим способом сбросить этот кляп было нельзя, только ещё больше размазалось бы, а она пока задохнулась бы. И так чуть сознание не потеряла.
А ведь это была чистая импровизация – с энергетической бритвой. До сих пор Лависа ничего подобного не делала.
Однако, что-то новенькое. Здешние духи могут передвигать разве что пыль и туман. Кто левитирует предметы? Неужели тут спрятался какой-нибудь колдун или ведьмак-отступник? Если так, придётся спасаться бегством. Навык боя на палках против меча не поможет.
-Эй! – по переулку заметалось эхо. – А ну выходи! Покажи, кто ты такой!
Ведьме никто не ответил.
Из верхних окон заброшенного дома начали одна за другой вылетать огромные чёрные птицы. Они собирались над переулком, равномерно рассредоточивались по всей его длине, отрезая путь наружу. Ну и глупо. Призраки не в состоянии задержать человека. Но это странно, раньше они так себя не вели.
Перед каждой птицей зависли в воздухе какие-то мелочи и тут же все разом, со всех сторон полетели в Лавису. Она крутанулась на пятке, взмахивая посохом. Не долетев совсем немного, вниз посыпались большие ножи, смачно хлюпая, попадали в лужу, зазвенели об асфальт, провалились в дорожные трещины. Выходит, никакого колдуна тут нет, и предметы левитируют сами призраки?
Вашу же ведьмачью мать! Это как же понимать? Откуда взялись духи, прошаренные настолько, что могут взаимодействовать с материальным миром? Да ещё организованные и целеустремлённые! Словно кто-то их прикормил, как стаю обозлённых бродячих псов.
Мысль промелькнула, но обдумать её оказалось некогда. Стая больших птиц, похожих на растрёпанных ворон, ринулась вниз. Их глаза горели бледным, призрачным огнём, огромные крылья взбивали воздух, крючковатые клювы целились в лицо, мощные когти готовились хватать и рвать. Пронзительно вопли, хриплое карканье, визг на грани ультразвука оглушали.
Ведьма с ужасом обнаружила, что кулаки, посох и артефакты по-прежнему проходят сквозь тварей, а вот их крылья теперь ощутимо бьют наотмашь, когти рвут одежду в клочья, а от крючковатых клювов с трудом удаётся защитить лицо.
Лависа обычно почти всю силу вкладывала в энергетические удары, на экраны оставалось мало. А тут бой, кажется, внезапно стал серьёзным, не на жизнь, а на смерть. Духи, которые могут реально зарезать, которые вдруг превратились в боевой отряд вместо хаотичной стаи…
Ведьма пожертвовала одним артефактом, бросив его в сторону. Отвлечь потусторонних птиц не удалось, они не бросились за светящимся предметом, не начали драться между собой из-за него, как раньше.
Ника вскрикнула, ведьма отвлеклась и пропустила удар крылом. Её сбили с ног, но она мигом собралась и перекатилась по асфальту, поползла, отчаянно размахивая посохом из положения лёжа.
Её ударило о стену, проволокло и сунуло лицом в лужу, она чуть не захлебнулась жидкой грязью, а потом снова швырнуло в стену, вышибая дыхание из груди.
Высоко вверху полыхал праздничный огонь, равнодушно освещая безлюдный переулок, в котором убивали ведьму.
С улицы донеслась музыка. Духи, предчувствуя скорую победу, заплясали в воздухе стройной эскадрильей. Потом собрались в неряшливый ком и ринулись вниз, чтобы добить. Ника отчаянно взвыла, совсем по-человечески выкликая забавное, мурчащее имя.
Из-за спины у Лависы взвилась в воздух и врезалась в стаю чёрных птиц огромная, светящаяся как никогда ярко, фигура призрачного саблезубого кота. Шлёп-шлёп-шлёп широкой пуховой лапой, и после первых же ударов птицы с визгом разлетелись в разные стороны, а потом попрятались в заброшенном доме.
За зубчатым парапетом на крыше метнулась человекоподобная тень. И исчезла. Кто это был, ещё какой-то дух или живой колдун? Лависа не сумела разглядеть сквозь туман в глазах. Наверное, пока что это неважно.
Девушка и кошка почти ползком выбрались из переулка.
Лависа подняла посох, но оттуда не вырвалось ни луча, ни самого слабого облачка, концентрировать оказалось нечего. Ведьма растратила все силы. Незримую дверь надо укрепить, иначе опасные духи вырвутся в город.
Ника тихонько мурлыкнула.
Призрачный тигро-лев подошёл вплотную и положил лапу на ведьмин посох. Можжевеловая резная палка засветилась. Лависа благодарно кивнула зверю и взмахнула своим главным оружием, запечатывая опасное место.
Саблезуб тем временем незаметно исчез.

5.

Лависа сделала, шатаясь, несколько шагов, прислонилась спиной к стене дома на залитой светом фонарей улице и сползла по этой стене вниз, на асфальт. Ноги не держали. Кошка, как ни в чём не бывало, выглядывала из-под плаща на груди у ведьмы, плотно завёрнутая в ткань.
Девушка наклонила голову, зарылась носом в пушистую шерсть на кошачьем темени, прижалась лицом к горячей шелковистой спинке, потёрлась щекой. Кошка успокаивающе урчала, бодала руку и время от времени взглядывала вверх, в глаза Лависе, прекрасными, раскосыми, зеленущими очами.
Ведьме впервые пришло в голову, что она могла запросто погибнуть. Никто бы и не спохватился, куда пропала какая-то там уборщица, понаехавшая на заработки…
Именно сегодня не следовало соваться в тот переулок. Можно же было просто проверить и укрепить печать, а разобраться с духами в заброшенном доме попозже. Даже если некоторые из них выберутся наружу, ничего катастрофического людям они не сделают, чтобы не выдать себя и получать выгоду в виде высосанной жизненной силы много, долго, постоянно. А вот ведьму могут убить сразу, чтобы не мешала.
Она так привыкла сражаться за свой квартал, что даже не осознавала, насколько рискует. Смертельно, еженощно.
И сил у неё не так уж много, внезапно вот выяснилось. И квалификация на самом-то деле не такая уж высокая, гораздо меньше собственного самомнения. По этому самомнению полчаса назад отвесили изрядный такой щелбан. Хорошо, не фатальный.
Тьфу, что это ещё за трусливые мысли, недостойные боевой квартальной ведьмы? Какой потусторонний таракан в голову пробрался? Кыш пошёл!
Надо прийти в себя и достроить защиту квартала. Этой ночью никто потусторонний сюда больше не сунется. Её дома находятся под надёжной охраной… Н-да…
Своим она стала считать этот квартал, когда переехала сюда, в большой город. Ей понравились дома из бурого кирпича, массивные, строгие, мрачные, но величественные и впечатляющие. Ей понравились люди, которые относятся к незнакомцам хорошо, не обижают. Строго говоря, должность и функцию квартальной ведьмы Лависа присвоила себе сама, обнаружив, что пожилой колдун не справляется, а помощь или замену ему присылать никто и не думает.
Город большой, до нескольких домов на окраине у администрации вечно руки не доходят, живите, как хотите.
Лависа поднялась на ноги, кошку оставила увязанной в полу плаща, как младенца на груди у матери. Посох качался в руках, словно мачта корабля в шторм. Мачта, которую не успели опустить на палубу, и потому её вот-вот переломит ураганным ветром.
Девушка плелась по набережной, лишь бы ногу за ногу переставлять, и тянула за собой нить силы. Хиленькая нить получалась на остатках подаренной котом энергии, но на остаток ночи, пожалуй, хватит, а к завтрашнему вечеру она, пока ещё молодая и сильная ведьма, вполне себе восстановится.
Осталось только одно здание, после него обход квартала будет завершён. Кроме обычных квартир на восьми этажах, в подвале дома был какой-то склад, где даже потусторонние сущности не заводились, потому что духам интереснее там, где есть люди.
И защиту накладывать легко, её никто не порвёт ни по неосторожности, ни специально, потому что людей, владеющих силой, в этом доме нет.
Упс. На подъезде появилась вывеска.
Межмировой кочующий театр «Ваш шанс». Наши спектакли – это Ваш шанс увидеть прекрасное и увлекательное, философское и просто весёлое, новое и хорошо забытое старое, версарское и иномирное. Не прозевайте наше представление, не упустите Ваш шанс.
Лависа стояла, покачиваясь, точно пьяная, не имея сил идти дальше. И заторможенно взирала на новую табличку.
Пока соображала, из дверей выскочили молодые люди, весёлые и патлатые, и затащили девушку внутрь, обещая вкусную еду, вино и танцы. Она не сопротивлялась – потому что не ощущала никаких отрицательных чувств и дурных намерений.
А помещение-то изменилось. И внешне – его экстравагантно разукрасили. И внутренне – кто-то из театральных разблокировал оказавшееся тут место Силы. Через подвал и всё здание теперь шёл мощный поток энергии. Даже защиту ставить не потребуется.
И духи-хранители появились, особые, театральные. Они подплыли познакомиться. Старый актёр в костюме короля и бутафорской короне, полная, с виду надменная женщина в старинном платье, молоденькая, современно одетая девчонка с ингалятором в руке… Лависа устало поклонилась им всем сразу. Они улыбнулись ей и беззвучно растворились в тяжёлых, бархатных кулисах.
Вот только… Ведьма строго взглянула на молодых актёров.
-Дайте мне вон ту фигурную рюмочку, налейте туда водки, и я поставлю её вместе с кусочком бутерброда повыше, на подоконник – для ваших духов-хранителей. Что ж вы сами-то забыли это сделать, вроде же, как я чувствую, не совсем сакрально безграмотные?
Один выполнил всё, что она сказала. Второй радостно воскликнул:
-Настоящая ведьма! Круто! Погадай нам на грядущий год! У нас есть карты бродячих танцоров-рахаль!
Лависа тяжело вздохнула и, сунув в рот остаток бутерброда, неразборчиво пробурчала:
-Какое там «погадай»! У меня на разговоры-то сил не осталось, а не то что на колдовство!
Её тут же усадили за стол.
-Э-э-э, дурак ты какой! Накормить сначала надо, дать выдохнуть! Потом, глядишь, карты сами в руки попросятся, они ж непростые, старинные!
К ней придвинули блюдо, заполненное салатами, кружочками колбасы, фруктами. Налили бокал вина. Карты положили рядом на стол. Краси-и-ивые! Ручной работы, очень тонко и затейливо нарисованные.
Ника сидела у Лависы на коленях, получая из рук вкусные кусочки сразу от всех окружающих.
Разумеется, девушка им погадала. И силы на это появились, такое тут было особое место, быстро заряжало энергией.
Один из парней от предсказания отказался.
-Я и так всё, что мне надо, знаю. А если чего не знаю, значит, того и не надо.
Потом были танцы. Плясали все, и Лависа – вместе со всеми. Она прыгала, припечатывая каблуки туфель к доскам гулкой сцены. Гремела буйно-весёлая музыка. Дзинь-бум, топ, топ. Дзинь-бум-бум, топ, то-топ. Надо было смотреть себе под ноги, потому что там весело скакала кошка. Дзинь-бум-бум, топ, то-топ.
А потом Лавису разморило. Усталость, еда, выпивка, танцы, тепло помещения и тёплое отношение окружающих. Тёплый, щекочущий поток энергии, пронизывающий, казалось, не только этот дом, а вообще весь Версар и даже иные миры…
Ведьма подхватила на руки кошку, завернулась в плащ, прикорнула в тёплом уголке – других тут и не было – и не заметила, как заснула. Легко и крепко.

6.

Проснулась от криков.
Где-то возле выхода из подвала происходила драка. Двое парней яростно орали друг на друга, слышались звуки ударов, что-то с грохотом падало и катилось по ступеням. Кого-то вытолкнули наружу и захлопнули за ним дверь. Девушка отчаянно зарыдала.
Лависа вскочила на ноги, спустила с рук кошку, схватила посох и побежала в прихожую, но опоздала. Всё уже закончилось. Вокруг валялись опрокинутые стулья и осколки посуды, на скамье лежал парень с рассечённой головой, тот самый, который давеча отказался от гадания. Из раны лилась кровь, к ней неловко прижимала комок ткани плачущая девушка.
-Скорее! Исцели его, останови кровь! Ты же ведьма!
-Боевая, не целительница. Я не умею лечить раны, - прошептала севшим голосом Лависа и тоже заплакала.
Не боевая, а самоуверенная и неучёная. Боевые на самом-то деле обязаны уметь оказывать первую помощь.
-Откройте дверь, врач пришёл!
Парню перевязали голову и унесли его к машине. Следом ушла заплаканная девушка.
Лависа подобрала стул, поставила и плюхнулась на него, чуть не промахнувшись мимо сиденья.
Ей рассказали, что случилось. Двое сцепились – вначале резкими словами, потом начали махать кулаками, а после того – и железяками. Некоторое сценическое оружие вполне может становиться боевым.
Другая девушка тряслась от холода, несмотря на то, что тут было жарко. Начинающая ведьма, которая выкинула слишком много энергии, но погасить ссору всё равно не сумела.
Из рассказа Лависа не поняла, отчего у драчунов крыша поехала, и они не сдерживали ни слова, ни кулаки. То ли духи пролезли и подначили, поперечное нашептали. То ли парни перебрали спиртного, никаких духов не надо, своей дури хватило. Возможно, сыграла роль зависть. Тот, кто нанёс удар мечом по голове, когда-то хотел стать магом, но у него не вышло. Актёр из него получился тоже посредственный. А может, подрались из-за девушки…
Лависа замерла, осознавая. Из-за чего бы ребята ни подрались – виновата она, ведьма. Потому что проспала. Потому что напилась. Ведьмам пить нельзя, тем более на работе. Контроль разума ослабевает, активированная энергия начинает выбрасываться, как попало, может пропасть зазря и, кроме того, принести вред самой ведьме и окружающим. Ей, Лависе, правда, выкидывать тогда было особо нечего…
Всё равно она виновата. Не надо было пить, не надо было спать. Может, какой недо-колдун повредил защиту и впустил вредных духов. А то и сам постарался, покопался в мыслях, подначил ментально и вслух. Если бы она, Лависа, не вырубилась, тут ничего такого бы не произошло, она вовремя заметила бы и предотвратила. Тоже мне, квартальная, называется…
Пряча лицо в капюшон плаща, а кошку за пазуху, Лависа стиснула посох и пошла по лестнице вверх, прочь из подвала, от тепла и света, которых она не заслужила, для которых оказалась бесполезной.
-Эй! Ты куда? Оставайся с нами!
Она оглянулась и покачала головой.
-Благодарствую, ребят, но не могу. Никак не могу, у меня ещё дела. Дежурство не закончено…
-…И за него меня повесить мало, - пробурчала уже себе под нос, развернулась обратно и налетела на невысокого молодого человека с очень серьёзными глазами.
-Никогда не говори так о себе, - весомо произнёс он. – О чём это вообще? О драке? На себя, что ли, всю ответственность взвалить хочешь? Типа, если не ты, то больше некому? Так вот, запомни – идеальных ситуаций не бывает. Идеальных людей тоже не бывает. Именно поэтому люди живут вместе и делают всё сообща. Нельзя обвинять во всех бедах мира одного себя. Люди несовершенны, и никто не может в одиночку тащить на себе всё.
Лависа ошеломлённо смотрела на него некоторое время. Откуда взялся такой молодой да ранний? Сколько ему лет? Противоречивая внешность, и всё равно вряд ли больше двадцати. Овал лица нежный, точно у девушки, кожа гладкая-прегладкая, а глаза серьёзные, взрослые.
-Тебя как зовут?
-Беон. Не ходи, пока не выпьешь за моё здоровье. У меня сегодня день рождения.
Она спустилась обратно, к пирогу на столе, который чудом не пострадал во время драки. Пирог был выложен орехами кампи, по числу лет именинника. Орехи кампи имеют удлинённую форму и считаются одним из мужских символов. Пирог наречения имени для девочки был бы украшен круглыми ракушками. Лависе все эти городские обычаи объяснили совсем недавно.
Она взяла бокал, сосчитала орехи и замерла в изумлении. Орехов было тринадцать…

7.

Луна ярко освещала набережную и дома, которые стояли строем вдоль неё. Слёзы бежали безостановочно, пейзаж туманился, плясал, искажался.
Лависа солгала, дежурство было закончено. Она убегала от состояния собственной беспомощности. Это самое гадкое – остро осознавать, что всё уже произошло, а ты могла много чего сделать, но не сделала, потому что прозевала. И винить, кроме себя, некого.
Пейзаж туманился-туманился, а потом внезапно потемнел. Крылья летящей стаи заслонили луну. Снизу птицы казались обычными, но Лависа узнала их. Духи всё-таки вырвались наружу из тупика, они задумали расправиться с ведьмой именно сегодня. Вот только просчитались, ведьма уже снова в полной силе и готова драться.
Ника, увязанная в полу плаща, забарахталась на груди, пытаясь высвободиться. И тем самым напомнила о себе. Лависа скинула с себя плащ, сунула его вместе с кошкой в алюминиевый бак ближайшей помойки и плотно прикрыла крышку. При любом раскладе кошка останется жива, это не её битва.
Тигро-лев ушёл и не появится до следующей ночи, а жаль. Вот его помощь была бы кстати.
Девушка остановилась посреди просторной, пустой улицы, на которой негде было спрятаться, и вскинула посох. Стая, стремительно снижаясь, разразилась торжествующими воплями.
Они налетели все разом, но при этом больше мешали друг другу. Тогда стали пикировать по очереди. Били крыльями, пытались клевать и хватать когтями, и орали, орали, орали. Тем громче, чем больше обжигались о силовые заслоны. Они не могли причинить особого вреда своей единственной противнице, но были в состоянии её измотать.
Лависа размахивала посохом, не подпуская тварей к себе слишком близко. И даже не старалась наносить меткие удары. Пусть её считают слабей, чем она есть, пусть надеются вот-вот победить и отвлекаются только на одну одинокую ведьму, которой, по большому счёту, нечего терять. Правила изменились, разъярённые духи вырвались на свободу. Их надо немедленно увести подальше от людей, пока они нацелены на месть только ей, Лависе.
Хорошо бы заманить стаю в какую-нибудь ловушку и запереть там. Вот только Лависа не могла вспомнить подходящее для этого место, слишком мало она успела узнать особых мест в этом городе.
И что делать? Нельзя же всю ночь скакать с посохом.
Пейзаж туманился и менялся, чувство времени пропало. Лависе казалось, что она уже давно мечется тут посреди чёрной стаи. Посох заметно потяжелел. Девушка направлялась вдоль домов к спуску с набережной, там начиналась дорога, ведущая за город. А за городом, не так уж и далеко, есть древняя обрядовая пещера, в которой нынче устроили ангар для рейсовых дирижаблей. Возможно, в ней удастся запереть обозлённых духов, под двойной изоляцией, старинной и современной.
Идти до пещеры пешком далеко, но Лависе придётся выдержать этот путь, другого выхода нет.
Руки, казалось, скоро отвалятся. Посох становился всё более неподъёмным. Ноги отказывались сделать очередной шаг. Лависа устала. Энергия для битвы ещё была, а вот физические силы внезапно закончились. Это было очень плохо, этого допускать было нельзя.
Никогда. Не. Сдавайся.
Так её учили.
Не можешь драться – танцуй. Вот и музыка подходящая. Лависа танцевать очень любила. Дзинь-бум, топ-топ-топ. Она успела перехватить посох поудобнее перед следующим ударом и запрыгала, пружиня на цыпочках. Дело пошло веселее, откуда-то взялись новые силы. И надежда, что до пещеры всё-таки удастся добраться.
Она махала посохом и постепенно продвигалась вперёд. Птицы налетали одна за другой, заслоняя крыльями и без того плохо видимый окружающий мир. В какой-то момент ведьма обнаружила – твари пикируют с таким расчётом, что теснят её куда-то в сторону, к домам, которые вдруг оказались совсем близко, хотя должны были оставаться далеко слева. Она сдвинулась направо, к краю набережной. Упасть с неё невозможно, там высокий парапет.
И ведьма продолжала осторожно продвигаться вперёд, сражаясь на ходу.
-Тихо-тихо! – над самым ухом, внезапно, как выстрел, прозвучал чей-то голос. – Осторожнее надо быть, сейчас с моста бы полетела! Неопытная, что ли?
Лавису кто-то довольно грубо поймал за пояс и оттащил. От чего? Она посмотрела на пейзаж, который снова исказился, как при взгляде сквозь бугристое стекло. А потом прояснился и встал на место. И девушка замерла, похолодев.
Она сдвинулась направо слишком сильно, толком не видя перед собой окружающего, незаметно взошла на мост и стояла теперь на самом его краю, возле проломленных перил. Набережная и мост были старыми, и, сделав ещё всего лишь один шаг, ведьма упала бы не в воду, а на твёрдую землю с большой высоты. Воды внизу давно не было.
Когда-то здесь была река, и посёлок на её берегу. Со временем посёлок превратился в город, дома подступили к самой воде, и реку отвели в другое русло, чтобы вода не подмывала фундаменты домов, не рушила их.
Духи незаметно заставили ведьму свернуть сюда, чтобы столкнуть с моста.
Кто же её спас?
Она повернулась в крепких руках и запрокинула голову, чтобы взглянуть в лицо мужчины.

8.

У него были тёмные глаза, которые в тени капюшона слегка светились золотым. Маг. Такие глаза только у магов бывают – радужка имеет один цвет, а светится другим. Вот и плащ с капюшоном подтверждает статус незнакомца. За спиной у него нервно переминается с лапы на лапу утар, верховой тигро-лев с трёхцветной гривой, которая при свете луны выглядит просто полосатой, муаровой, точно мрамор или малахит. Утар – ещё одно подтверждение статуса.
Древние породы больших котов разводят кочевники с равнины Утар-Прайд, и ездить на таком может только маг, а никак не обычный человек. Потому что гордые саблезубы никому не позволяют себя оседлать, и только тот, кто умеет общаться мысленно, сможет договориться с боевым зверем.
-Ты кто? И как попала в такую переделку?
Она пыталась разглядеть его получше, но это было невозможно – лицо затеняли капюшон плаща и длинные, распущенные волосы.
-Квартальная ведьма.
Он усмехнулся.
-Если ты квартальная ведьма, тогда я – магический инспектор всея Версара.
Она хотела сказать в ответ что-нибудь столь же язвительное, но не нашлась.
-Не веришь? А вот, тем не менее!
-Да верю я, верю. Деревенская духовидица-самоучка. Которая сегодня ночью тут чуть не погибла. Как до сих пор жива оставалась, я удивляюсь.
Удивляется он. Ну, и ларки с ним и его удивлением. Лависа спохватилась.
-А где моя стая?
Небо было чистым. Вдалеке мелькали всполохи, которые не походили на фейерверк, и слышался топот копыт.
-Твою стаю сейчас загонят туда, где она была. Тохаэру вон этим занимается. А потом он выяснит, как и откуда эти твари появились. И кто помог им появиться. Теперь он будет тут квартальным. А ты поедешь со мной.
-А?
Лависа оторопела – не столько от скорости решений, сколько оттого, что её никто не спросил. Без меня – меня женили. Вот как это называется и, конечно, бесит.
-Кто сказал, что я поеду?
-Учиться тебе надо. А то сама пропадёшь и никому не поможешь.
-Энное время вполне себе помогала и притом успешно.
-Слишком рискуя. Не стоит брать на себя больше, чем можешь свезти. В конце концов, это безответственно.
Он говорил то же, что и Беон.
-А у меня не оставалось выбора. Некому больше было везти, вот так вот.
Лависа отвела глаза и уставилась, не моргая, куда-то в сторону. Вот это тот самый неудобный случай и неудобный разговор, когда правы все.
-Ладно, не обижайся. Я вовсе не имел в виду, что ты поступала неправильно. Как тебя зовут? Я – Утаринак.
Ага, что это за имя, Всадник-На-Утаре, похоже на прозвище. Скрытный какой. Впрочем, это его дело, ей скрывать нечего.
-Лависа.
Топот копыт приблизился. Лависа оглянулась. Вот это скакун, смесь гололёда с изморозью. С виду обычный конь, а при надобности вдруг загораются красным огнём глаза, вырастают рога, точно у дракона, и распахиваются огромные чёрные крылья. Которые очень неприятно напоминают…
-Верно. Когда-то я переманил Тоху с тёмной стороны…
-…На сторону Света?
-…На госслужбу. Не перебивай и тогда больше узнаешь.
Этого, как его, Тохаэру – тоже нельзя было разглядеть, лицо словно прикрывала лёгкая дымка. В руках у всадника барахтался знакомый свёрток.
-Что ж ты свою подругу в помойку засунула? А случись с тобой что, она не выбралась бы самостоятельно и её отвезли бы на свалку!
-Ника, прости меня! – вскричала Лависа, нетерпеливо протягивая руки. – Я хотела тебя спрятать, а больше было некуда!
Высвободившись наконец-то, кошка отвернулась от девушки и перебралась на руки Утаринаку. Он отдал Лависе только её плащ.
-Боюсь, она долго тебя не простит.
Девушка досадливо дёрнула плечом.
-Ну и ладно, благо она живая осталась.
Тохаэру без особых церемоний махнул рукой и уехал.
Оставшиеся на мосту некоторое время молчали.

9.

Утаринак вытянул из-за пазухи часы на цепочке, открыл крышечку.
-Новый год вот-вот наступит. Пить за него будешь?
Маг сбросил с головы капюшон, но лицо его не стало от этого более различимым. Огромная яркая луна светила в макушку мужчине и в лицо девушке, волосы обоих развевал тёплый ночной ветер.
-Было бы что.
Мужчина усмехнулся, достал фляжку, налил в крышечку, как в стаканчик, какой-то напиток и подал девушке. Лависа поднесла питьё к носу. Оно приятно пахло травами, а ещё, судя по оттенку запаха, в стаканчике было крепкое спиртное.
Из города донёсся мощный мелодичный звон – куранты на башне, что высится посреди главной площади, начали отбивать полночь. В ответ тоненько зазвенели часы на цепочке. Обшитые кожей стаканчик и фляжка глухо стукнулись друг о друга в беззвучном тосте. Лависа одними губами прошептала своё желание, которое полагалось загадать под новогодний бой курантов. Небо вспыхнуло разноцветными всполохами, сделалось светло, почти как днём.
Утаринак выждал, пока грохот пушек утихнет, и с усмешкой проговорил:
-Я её тут спасаю, понимаете ли, бальзамом пою, а в ответ никакой благодарности.
Лависа немедленно насторожилась.
-А что с меня в благодарность?
-Танцуй.
Она оторопела от такого ответа.
-?
И молча уставилась на мага, ожидая пояснений.
-Нет, не передо мной. Перед утаром. Они любят, когда люди танцуют, сами начинают танцевать или вроде того. Это ведь именно он на тебя вывел. Так что танцуй, вон и музыка подходящая, похожая по ритму на ваши.
В одном из ближайших домов кто-то распахнул окно, чтобы вместе с ним веселились все окружающие.
Дурашливый возглас, весёлый переливчатый крик, и следом тут же загрохотала бойкая плясовая. Утар начал переминаться с ноги на ногу, потом сделал небольшой прыжок вбок и ещё один, обратно. Потом – то же самое в другую сторону. Лависа смотрела на него и стояла, хотя тело уже нетерпеливо подрагивало, готовое пуститься в пляс. В конце концов, она запрыгала вместе с утаром. Топ-топ-топ, прыг, прыг. Топ-топ-топ, прыг, прыг.
К ним присоединился Утаринак.
Одну руку молодой маг положил на гриву зверя, другой крепко ухватил за край плаща Лавису. Топ-топ-топ, прыг, прыг. Они незаметно сдвигались в танце всё дальше к спуску с моста и, в конце концов, сошли с него.
Девушка не сразу заметила, что старый мост и город давно остались позади. Но она не возражала.
Ийеху-у! Ла-а-и-а-ра! А-ла-ла-тэнс-тэнс, ла-ла-ли-ла…
Музыка истаяла за спиной, но продолжала звучать в сердце.
Топ-топ-топ, прыг, прыг.
Незаметно для Лависы, направляемой Инаком, ненароком всё дальше и дальше.
Посох чертит удалую восьмёрку, сыплются искры с утаровой гривы, светят глаза из тени от длинных волос, порхают крылья плаща, нет, сразу двух плащей.
Топ-топ-топ, прыг, прыг.
Трое так и ушли к ночному звёздному горизонту, дружно приплясывая рядком.