Туман, сизый, как табачный дым, вползал в помещение Храма через открытую дверь. Тягучими водопадами стекал по стене сквозь круглые окна. Рораги, стоящие на страже, дремали стоя, привалившись к распахнутым створкам. И даже несгибаемый Эйр заснул, свернувшись клубочком у Аниных ног. Ребро ступеньки врезалось в щеку, но он не замечал. Глазные яблоки под веками двигались быстро-быстро, а из чуть приоткрытых губ вырвались стоны.
Анна испугалась. Она наивно думала, что ничего страшнее уже произошедшего не случиться. Но этот непонятный, густой, словно кисель, туман, нагонял страх.
- Эйр! - она потрясла за плечо рорага. - Эйр, проснись. Что происходит?
Ответом стал очередной стон.
Анна бросилась к дверям. Телохранители уже не стояли - лежали. Упали там, где настигло колдовство. Головы мотались, когда она трясла инкубов за плечи, в тщетной попытке разбудить. Дергались от сильных пощечин. Не помогло и растирание ушей.
Сердца бились ровно, как у здоровых, спящих людей. При этом ситуация казалась знакомой до абсурда.
Анна огляделась. К туману, выползающему из реки, добавилась паника. И если первый окутывал тело, то вторая - мозг.
Она бросила инкубов и кинулась к водопаду. Платье оказалось крепким, подол не желал отрываться. Пришлось размахрить его острым камнем. Треск ткани показался музыкой. И, кажется, напугал туман. Серые клубы качнулись, словно раздумывая - а стоит ли подползать к тому месту? И... поплыли дальше, к храму.
Намочив тряпки, Анна кинулась обратно. Она прикрыла влажной тканью рот себе, и лица спящих у порога телохранителей. Оставался Эйр. Но Храм уже наполнился туманом. Он ворочался, скрывая очертания внутренней обстановке, и уже полностью поглотил беспомощного рорага.
Анна колебалась. Идти в эту жуткую марь казалось нереальным. Но там, в сердце копошащихся клубов остался тот, кого она ненавидела. Тот, кто превратил её судьбу в груду покореженных часов, минут, секунд... Тот, кому Анна обязана жизнью. Тот, кто нуждался в помощи.
Решившись, она сделала шаг. Солнце тут же померкло. Но, словно перенимая от него эстафету, сквозь узкий манжет рукава пробилось свечение. Оно мерцал, как южное море ночью, когда светящийся планктон резвится на гребнях волн, прочерчивая бездонную глубину голубовато-зелеными всполохами.
Зажав тряпку зубами, Анна достала медальон. Камни светились, и едва их коснулись невесомые пальцы тумана, вспыхнули ярким, почти ослепительным светом.
Клубы отступили. Быстро, словно испугавшись. А камешки переливались, заключив Анну в мерцающий кокон, гнали туман прочь, не позволяя подползти ближе, чем на полметра.
Осмелев, Анна вошла в темный, полный теней зал.
Синий свет искажал очертания предметов, но помогал ориентироваться. Туман отступал, нехотя отдавая проглоченное. Вот показалась нога в форменном сапоге, а вскоре и весь инкуб. Анна наклонилась, чтобы прикрыть его лицо мокрой тряпкой - клиника слишком походила на отравление угарным газом. Смущало только отсутствие тахикардии, но подумать об этом можно было позже. Сейчас следовало вытащить Эйра из Храма на свежий воздух - там туман вел себя поскромнее.
Но как только Анна наклонилась поближе, рораг дернулся и открыл глаза. Зрачки пылали красным, и этот огонь казался куда ярче ровного свечения медальона.
Отскочить не получилось – Эйр, как всегда, оказался быстрее. Он схватил Анну за плечи и сильно встряхнул, так, что клацнули зубы…

- Наири, проснитесь, Наири!
Встревоженный голос доносился издалека. Красноглазый Эйр растворился в темноте, но руки с плеч почему-то не убрал. Анна закричала и забилась в жутких путах.
Постепенно мрак рассеялся. Из тьмы выступило освещенное факелами лицо встревоженного Эйра. Он крепко держал её за плечи и сильно тряс, так, что голова моталась.
Анна взвыла и вслепую двинула ногой. Не промахнулась – инкуб зашипел и разжал руки. Она тут же воспользовалась свободой и постаралась отползти подальше.
- Наири, что случилось?
- Н…не подходи!
Рораг замер.
- Вам приснился кошмар?
Сон? Анна огляделась. Эйр мало походил на чудовище из сна. Да и остальные телохранители стояли неподалеку, словно ничего не произошло. Туман растворился. И платье… Анна ясно помнила, как отрывала подол. Но сейчас оно было целым. Только мятым и грязным.
- Пить...
Эйр подал фляжку. Прохладная вода смочила пересохшее горло. Мысли перестали метаться, как застигнутые врасплох тараканы и граница между кошмаром и явью установилась окончательно.
- Что вам приснилось, Наири? В этом месте ко снам следует относиться со вниманием.
- Уже забыла.
Анна вернула фляжку. Пока телохранитель её убирал, ощупала медальон. Он еще не успел остыть. Вещие сны? Она запомнит.
- Наири, нам пора.
Рораги заводили в зал лошадей. Животные волновались, и инкубам пришлось укутать им головы плащами.
- Приготовьтесь!
По залу, осторожно огибая пламя факелов, летал светлячок. Инкубы, затаив дыхание, наблюдали за его перемещением. Их волнение передалось и Анне. Она не спускала глаз с мерцающей точки. Круг, другой, и крохотный огонек замер в центре пустого пространства. И что-то изменилось. Исчезли все звуки. Даже лошади перестали взволнованно фыркать и переступать по каменным плитам. А главное – смолкло журчание водопадов…
Точка набухала, удлинялась, изгибалась… Огненные линии пронзили пространство легкими штрихами... И через несколько мгновений в воздухе, касаясь пола нижним краем, висела сплетенная из света мандала.
- Внимание! – Эйр начал читать то ли молитву, то ли заклинание.
В такт слогам невидимый каллиграф выводил внутри круга ровные символы. Письмена еще заполняли пустое пространство, когда в дверях послышался шум.
Эйр, вглядываясь в мандалу, махнул рукой. И рораги кинулись навстречу саритам, выигрывая для командира время.
Они не успели трансформироваться и вступили в бой в человеческом облике. Зазвенели, приветствуя друг друга, клинки, и ручейки крови проложили русло между каменных плит.
Эйр закончил бормотать. Теперь по ободу мандалы змеились письмена. Но рораг не пришел на помощь подчиненным. Гортанно вскрикнул и вскочил верхом, срывая с головы вороного плащ. Анна, подхваченная сильными руками, едва успела испугаться, когда конь рванулся сквозь мерцающий круг.
Пайлин и еще двое рорагов последовали за ними. Трое остались прикрывать бегство. Но они не успели заткнуть рот Тапару: маг прорычал несколько слов и письмена, полыхнув алым, изменили очертания. По другую сторону Ворот беглецов встретили не огни Храма Белых Облаков, а луна, равнодушно взирающая на бесконечно перекатывающиеся барханы. Вершина одного из них служила постаментом сияющей мандале. Затаив дыхание, всадники смотрели, как она постепенно тускнеет. Но прежде, чем линии истончились и окончательно растворились в прохладном воздухе, из круга вырвались четверо. И инкубы кинулись прочь, пытаясь увезти Наири как можно дальше от появившихся саритов.
Крылатые демоны оказались быстрее. И Пайлин отстал, доставая меч. Двое рорагов остались с ним, и шум боя разлетелся над пустыней, заставляя ночных животных бежать прочь.
Конь хрипел, и его шкура блестела в свете луны. Эйр, забыв о жалости, вонзал шпоры в бока, и все же сарит оказался быстрее. Не обращая внимания на вцепившегося в спину Пайлина, он взлетел над барханом и атаковал сверху. Но все, что смог – метнуть в Анну дротик. Да еще и Пайлин сумел помешать - падая, полоснул мечом по руке.
Здесь Эйр оказался проворнее. Развернул коня, и острое жало вместо человеческой плоти пронзило тело инкуба. Теряя сознание, он вцепился в луку седла, удерживая свою Наири на спине взбесившейся лошади.
- Скачите прочь, госпожа…
Не свалиться самой, и не позволить упасть Эйру оказалось непосильной задачей. Ноге было не на что опереться, да и для управления нужны два шенкеля. Поэтому, едва проскакав несколько метров, Анна покатилась по песку, увлекая за собой инкуба. Сарит, взвыв от восторга, кинулся добить.
И напоролся на Пайлина.
Десятник, единственный из оставшихся в живых охранников Наири, тратя последние капли драгоценно оберегаемой праны, перевоплотился в отчаянном прыжке, и два демона покатились с бархана в темноту. Снизу долетали только скрежет костяных пластин, лязг стали, крики и... рев.
А потом пришла тишина. Анна отчаянно прислушивалась, стараясь уловить хоть звук. Он явился тонким шелестом песка. Когтистая лапа вынырнула из темноты провала и потянулась к её ноге.
- Наири...
Последним вздохом Пайлин умолял Анну жить. Спасаться. Бежать. Но она стояла, оглушенная, потрясенная, потерянная...
Огонь, рожденный демонами в пылу схватки, пожирал доспехи и мертвую плоть. Гарь стелилась по земле, разъедая глаза. Анна стояла в центре погасшего боя, не в силах осознать случившееся.
На неё и раньше нападали. Пытались убить. Она помнила ту, первую схватку над пылающей скорой. Сейчас все стало иначе.
Тогда Эйр защищал её. Убивал, ранил. Анна умирала от страха, но... могла объяснить. Теперь же рораги не просто охраняли. Они спокойно шли навстречу смерти. Ради неё. Их целью было выиграть время.
Понимание, что за тебя умирают, и делают это спокойно, как нечто само собой разумеющееся, оказалось страшным.
Ноги подкосились, и Анна упала на влажный от крови песок. Она не слышала звуков ночной пустыни - ни шороха насекомых, ни тихого шипения змей, ни лая маленьких ушастых лисиц... Окрашенные алым пальцы, зарытые в липкий песок - вот что отныне стало реальностью.
И с этим надо было жить... Анна затравленно огляделась. Тела, тела... Как в страшном кино. Или – после железнодорожной катастрофы. И там, в этой куче железа и плоти, могли остаться живые. И им сейчас было очень плохо.
Запихав скулящее сознание куда подальше, Анна заставила себя встать. Не время ныть и пенять на горькую судьбину. Надо делать то, что умеешь лучше всего.
Стараясь успокоиться, она начала бормотать про себя правила сортировки, решая, как кого маркировать. И, обследуя тела голыми руками, очень надеялась, что у демонов нет опасных для человека болячек, которые передаются через кровь. Теперь она была перемазана ей с ног до головы. К сожалению, труд оказался напрасным – никто не выжил в этой свалке. Кроме неё. И Эйра.
Но и рорагу, судя по всему, оставалось недолго. В боку торчало древко короткого дротика. Анна нашла нож и вспорола мундир.
Штырь в два пальца толщиной сидел достаточно плотно. Неровный свет пожара позволил осмотреть рану. Судя по всему, дротик пробил легкое. Над инкубом нависли две смертельные опасности: пневмоторакс и легочное кровотечение.
Вынимать инородный предмет Анна не стала. Пошарила вокруг, нашла относительно чистые тряпки и, скрутив валики, еще крепче зафиксировала древко. С пневмотораксом бороться оказалось сложнее – нужно было наложить воздухонепроницаемую повязку.
Анна огляделась. Резиновых вещей, подходящих для клапана, не наблюдалось. Полиэтилена тоже. Даже захудалого пакетика. Зато...
Пришлось снова лазить среди тел. Некоторые демоны носили кожаную одежду. Анна потратила немало времени, чтобы найти лоскут нужного качества: мягкий, не пропускающий воздух, и относительно чистый.
На всякий случай промыла его водой из фляжки. Осторожно обернула поверх валика... Но закрепить оказалось нечем. Простая повязка могла сбиться, а клея не было. Анна вздохнула и надрезала кожу вокруг раны. Неглубоко, только чтобы кровь выступила. Через несколько минут засохнет, намертво приваривая повязку. Замечательный, хотя и жестокий, способ фиксации.
Закончив оказывать экстренную помощь, Анна задумалась. Ничего больше она сделать не в состоянии. Ни провести операцию по удалению инородного тела, ни рану ушить... Дома сейчас бы мчались со включенной сиреной, рассекая пробки, слушая мат водителя. И молились, чтобы довезти Эйра, обколотого противошоковыми, подключенного к капельнице, живым.
Здесь "Скорых" не было. Как и любого другого транспорта. Лошади разбежались, но даже с ними... Куда везти? Сколько времени это займет? А главное – перенесет ли дорогу раненый?
Хотя... Вспомнились его бои с саритами на земле. Там раны тоже были тяжелыми. И Лаир вспомнилась... Человеку не выжить после того, что перенесла суккуб.
- Надеюсь, ты говорил правду про живучесть инкубов. Потому что нам надо убраться отсюда до завтрашнего вечера.
Как потащит раненого, Анна не представляла. Расстелить плащ и тащить волоком? Насколько её хватит? Без воды, еды, оружия... Хотя последнее поправимо – оно валялось повсюду.
Покрутив в руках нож, Анна усмехнулась:
- Ну, и как мы с тобой воевать будем? Предположим, в лоб рукоятью я попаду... Только сариту это как комариный укус. А на тренировки времени нет. Да и перед смертью не надышишься...
Она с тоской огляделась. Кажется, Эйр говорил, что Портал из Храма Забвения открывается раз в сутки. Значит, до завтрашнего вечера саритов можно не ждать. Разве что с другой стороны подойдут. И есть ли смысл в бегстве? Сколько она продержится без навыков выживания? Да еще с раненым на руках...
- Хоть бы рацию какую... сигнал послать. Три точки, три тире, три то...
Мечущиеся в голове мысли остановились. И только одна продолжала настойчиво вертеть хвостом. Лаир упоминала о том, что выброс праны инкубы заметят на любом расстоянии!
Сариты, конечно, тоже, но лучше умереть быстро, чем загибаться в пустыне, в окружении гниющих трупов.
Оставалось подать сигнал. Анна медлила. Ей было противно. Настолько, что едва не отказалась от этой идеи. Решимость вернул булькающий стон Эйра. Он из-за неё умирает. Она обязана спасти его любой ценой.
Оттягивая время, поискала фляжки с водой - не хотелось прикасаться к себе грязными руками. Долго отмачивала въевшуюся в складки кожи кровь, потом так же неторопливо терла руки тонким песком, высушивая, и оттирая остатки грязи. Постояла на границе света и темноты и, решившись, шагнула вниз по склону бархана, волоча за собой большой плащ.
Песок под спиной казался мягче перины. Огромные звезды равнодушно смотрели на одинокого человека. А луна даже не думала спрятать ехидную ухмылку за вуалью тонких облаков. Может, и рада была, да ни облачка поблизости...
Анна стянула рубашку. Освобожденный медальон упал на землю. Оттягивая неизбежное, она подняла его, сдула песчинки. Холодное золото и тусклые камни. Время от времени в их глубине рождались призрачные искры.
Рожденное магией пламя не опадало. Желто-кровавые сполохи метались по склонам барханов, рождая бездонные тени. Глядя на их дикую пляску, на звезды, на злую луну, Анна почувствовала, как вдоль позвоночника пробежали мурашки. Теплый ветер коснулся кожи, осторожно овеял соски, заставляя их напрячься.
Давно забытое волнение кинуло в дрожь. Возбуждение нахлынуло непонятной, да и неприятной волной. Но Анна не думала. Боясь упустить настрой, подняла край юбки, распустила завязки трусиков... Руке стало влажно.
Она знала, чего хочет её тело. Но что все произойдет так быстро - не ожидала. Палец едва начал движение, а волна накрыла с головой, закружила, увлекла в бессознательное...
Анна обрадовалась – процесс занял немного времени. Торопливо оделась и поспешила обратно, к инкубу. Теперь она могла только ждать...
Сидеть у огня всегда приятнее, чем в кромешной темноте. Но возле такого костра ночевать желания не возникло. Анна вздохнула: завтра тут дышать нечем будет от вони. Да и насекомые налетят. Надеяться, что все эти тела быстро и без запаха мумифицируются совместными усилиями жаркого солнца и сухого песка, не приходилось.
На границе света и темноты шевельнулось что-то большое. Анна насторожилась, подтянув к себе нож. Тень заворочалась и… фыркнула. Раздувая ноздри, к костру подошел вороной.
- Вернулся? – она погладила мягкий нос. – Верный товарищ… Поможешь?
Конь словно развеял страхи. Анна отбросила сомнения и начала действовать. Для начала еще раз обошла могильник, добрым словом вспоминая преподавателя анатомии, который заставлял часами просиживать в морге. Благодаря этим занятиям она теперь не боялась трупов.
Собирала копья, ножи и топоры, оставив тяжелые мечи мертвым владельцам. Потом обследовала переметные сумки, притороченные к седлу. Бурдюк с водой, засохшие лепешки, яблоко и немного перетертого в порошок мяса.
- Живем! – она отдала половину фрукта коню, вторую с удовольствием съела сама.
И принялась готовиться к переезду.
Два копья и плащ превратились в волокушу. Вороной стоял смирно, пока она прикручивала к седлу перекрещенные древки. А вот затащить на это сооружение Эйра оказалось непросто.
- Да что же ты такой тяжелый!
Но, повозившись, Анна справилась и с этой задачей. Кинув в ноги раненого оружие, она прихватила самодельный факел и повела коня прочь.
Далеко отходить не стала, понимая, что так их скорее обнаружат друзья. О врагах думать не хотелось. Перевалила за бархан и разбила лагерь.
Древки и все тот же многострадальный плащ превратились в подобие палатки. Седло Анна приспособила Эйру вместо спинки кресла, полуусадив инкуба под навесом. Позаботилась о костре – остатки дерева запылали в небольшом костерке. Обустроив бивак, Анна принялась перебирать топоры и ножи, подбирая себе подходящий.
- В молодости я неплохо их метала, - обернулась она к коню. – Надеюсь, руки вспомнят. Хоть обухом в лоб заеду, и то хлеб.
Вороной не перебивал. Чуть пофыркивая, обнюхивал песок, в надежде найти клочок травы.
Вместе с гаснущим костром отступало и напряжение дня. Ночной холод, обрадовавшись добыче, заставил Анну пожалеть, что она ушла от пожарища. Багровые отблески еще плясали на вершинах барханов. Но ветер, выбивая из тела тепло, приносил и ужасный запах горелой плоти. Так что, укутав Эйра посильнее, Анна предпочла мерзнуть. Прижавшись к рорагу в желании хоть немного согреться, она слушала тяжелое дыхание, молясь, чтобы организм инкуба выдержал суровое испытание.
Проснулась от боли в руке. Медальон немилосердно жег кожу. Анна вспомнила сон и похолодела, ожидая чего-то ужасного.
Ржание вороного над ухом заставил взвизгнуть, а ответные крики – замереть от страха.
На вершине соседнего бархана показались всадники. Спохватившись, Анна кинулась к сложенному у палатки оружию.
Тяжелый топор придал уверенности. Дыхание Эйра за спиной – смелости. Она понимала, что все это ерунда, она не выдержит и минуты боя, но сдаваться саритам живой не собиралась.
Темная "палатка" хорошо просматривалась на фоне светлого песка. Всадники моментально окружили бивак, с любопытством разглядывая Анну. Она покрепче сжала свое оружие и ответила прямым взглядом.
Униформа. Графит с серебряным галуном. У двоих - черные мундиры. В солнечном свете переливаются кольца с застывшими глазами жверинды... Рораги...
Топор выпал из ослабших пальцев. Враз обессилев, Анна опустилась на песок.
- Наири!
Передний всадник слетел с коня, подхватил:
- Вы не ранены? Благодарение Праматери Лилит, мы вас нашли. Все хорошо, теперь вы в безопасности.
Анна мотнула головой в сторону навеса:
- Я в порядке. Там Эйр... Помогите ему.
Юноши в сером уже осматривали так и не пришедшего в сознание капитана королевских телохранителей.
- Что с ним?
- Большая кровопотеря, господин. И легкое пробито. Но еще можно успеть.
- Хорошо! Поторопитесь!
Инкубы подвесили между двух лошадей широкий плащ. На него бережно, раной вверх, уложили Эйра.
- Везите осторожно. Трое – остаются с капитаном. Остальные – за мной!
Дорога промелькнула, как в бреду. Рораг, командовавший отрядом, пытался говорить, но замолк, поняв, что Анна не слышит. Путь преодолели в полном молчании. Анна была благодарна – силы иссякли. И даже восхититься небольшим оазисом, возникшим прямо перед кавалькадой, не смогла. Приникла к груди рорага и дремала. Инкуб на руках занес её в помещение, вполголоса раздавая указания.
Поднявшаяся суматоха прошла мимо Анны – ей было все равно. Как только её уложили в кровать, уткнулась в подушки и отключилась.
Проснулась с чувством, что не отдыхала, а мешки с цементом таскала. Голова гудела, лицо словно на воздушный шарик натянули. И тело жаловалось при малейшем движении.
- Ладно, прорвемся...
- Наири?
Анна осторожно повернулась. Рядом с кроватью стоял молодой парнишка в графитово-серебряном мундире.
- Ты кто?
- Курсант Королевской Академии рорагов. Пятый курс. Слайр Аскер.
- Так. А что из этого имя, а что – фамилия?
Юноша смутился:
- Аскер – имя...
- Понятно. Значит, меня опять занесло к черту на кулички. Позови командира, и кто там у вас главный... Постой! Со мной рораг был... Как он?
- Вы о капитане королевских телохранителей?
- Да, о нем. Знаешь что-нибудь?
- С ним все хорошо, Наири.
В комнату вошел мужчина. Анна узнала того, кто нашел её в пустыне.
- Курсант, свободен!
Парнишка отсалютовал командиру и испарился.
- Паршивец! - процедил ему в след мужчина и тут же повернулся к кровати:
- Умоляю, не сердитесь на него. Дисциплина хромает, субординация тоже никакая, но он научится, обещаю...
- Субординация... - машинально повторила Анна столь чуждое здесь слово. - Значит, я в той самой знаменитой Академии, которую мне Эйр с Пайлином расписывали?
- Простите, Наири! - спохватившись, рораг четко опустился на колено и склонил голову. - Похоже, не только моим ученикам нужно помнить о дисциплине. От имени Его Величества я, ректор, приветствую вас в Королевской Академии. И поверьте, я счастлив, что оказался вам полезен.
- Не представляете, насколько. А теперь скажите, как Эйр? Курсант...
- Парень слишком много болтает, госпожа, - рораг поднялся и подошел вплотную к кровати. - Жизнь капитана в безопасности. И обязан этим он именно вам.
- Правда? А мне рассказывали, что инкубы очень живучи, и такие раны для них - ерунда.
- Ну... - ректор смутился. - Все верно. Рорага тяжело убить. Но один, в пустыне, без помощи... Поисков ведь не было. Нас поднял с места поток праны, прилетевший из пустыни. Весть об исчезновении Наири добралась и до этой глуши. Так что... я не обманываю: Эйр обязан своей жизнью именно вам.
- Да? А у меня большое желание отправить его на тот свет. Поэтому очень прошу - постарайтесь, чтобы я и Эйр не встречались, иначе...
- Как прикажете, госпожа. Только... зачем противится своим желаниям?
- Думаете, не стоит?
Анна задумалась.
- Возможно, вы и правы. Но сейчас больше, чем прибить Эйра, я хочу пить и привести себя в порядок. Здесь найдется ведро теплой воды и мыло? И чистая одежда? Можно и мужскую, лишь бы прилично выглядела.
В этот раз обошлось без больших церемоний. Анну просто провели по коридору и выставили у дверей охрану.
Анна глазам своим не поверила! Вдоль стен изгибались трубы с лейками на концах. Душевые!
Падающая сверху вода напоминала теплый дождь. Смыть с себя пыль и кровь оказалось настоящим наслаждением. А чистая одежда - верхом блаженства.
Простое белье – подштанники и рубашка, и – серый мундир курсанта без знаков отличия. Анна оделась – главное, скромно и чисто. И удобно! Правда, ректор прятал глаза и все время извинялся за неподобающий статусу Наири наряд:
- Увы, ничего другого у нас нет. Только форменное. Но все новое!
- Мне нравится. Удобно.
Анна говорила правду. Покрой оставлял свободу движениям. Можно было бегать, прыгать, лазить... Что, как оказалось, курсанты постоянно и делали. Если не сидели в аудиториях на лекциях.
Академию показывали с гордостью. Отдохнув, Анна сумела оценить задумку.
Небольшой оазис поили родники. Их силы хватало, чтобы вырастить деревья и обеспечить водой нужды учащихся.
Двухэтажное здание изогнулось подковой, обнимая хорошо утрамбованный плац. Одно крыло отдали курсантам, во втором разместили аудитории. Крохотные домики преподавателей выстроились чуть в стороне, в тени пальмовой рощи. Друг от друга их отделяли цветущие рабатки. Одинаковые, выращенные словно по шаблону.
С обратной стороны главного здания расположились конюшни и манеж. Лошадей и верблюдов содержали раздельно, но в такой чистоте, что Анна невольно вспомнила свою квартиру - у неё не всегда был приличный вид.
Самих учеников выстроили у входа. Шесть шеренг. Шесть курсов.
- По шесть лет учатся?
- Да, Наири. Вот эти, - ректор указал на замерших юношей, - уже в конце этого года буду готовы надеть жвериндовые кольца. Поверьте, отсюда выходят лучшие воины Эстрайи!
- Верю! - Анна невольно вспомнила Пайлина, противостоящего сариту. - Я... видела. Думаю, эти ребята окажутся достойными.
Лицо юноши, мимо которого они как раз проходили, исказила ухмылка. Анна сделала вид, что не заметила. Ректор тоже промолчал, но стоило Наири скрыться в здании, вернулся к строю.
- Кадет Ничари, выйти из строя.
Ухмыльнувшийся подросток выполнил приказ и замер перед шеренгой.
- Кадет, будьте добры, скажите, что необходимо нашей стране и народу для выживания?
- Прана, господин капитан!
- Откуда она берется, не просветите?
- Источником является Наири... или любой другой человек...
- Ну, поскольку с "другими людьми" в Эстрайе сейчас плохо... Что дальше?
- Чтобы праны вырабатывалось как можно больше, Наири должна находиться в хорошем расположении духа и быть счастливой...
- А как это получится, если ты, щенок, скалишься на неё? Вы все! Вы можете относиться к Наири как угодно, но мнение свое засуньте подальше. При необходимости умрете по её малейшему желанию. Спины не разогнете. Любую прихоть исполните. А понадобится – в зад будете целовать! Я не шучу сейчас! Жизнь рорага заключается в его служении королю и Эстрайе. А значит – и Наири. Все поняли?
- Так точно!
Эхо унесло ответ к небесам, заставив птиц в роще замолчать.
- Хорошо. А вы, кадет Ничари, сейчас пойдете в дом, приготовленный для Наири, встанете у порога на колени и простоите ровно сутки. Вы поняли?
- Так точно!
Анна наблюдала эту сцену из окна. Кроме дружного ответа учащихся она ничего не слышала, но общий смысл происходящего поняла.
- Наири, разрешите?- на пороге стоял незнакомый инкуб в черно-золотой форме.
- Да. Вы кто?
- Декан факультета боевой магии.
Анна насторожилась. Но, если полукровка и заметил, виду не подал. Доброжелательно улыбаясь, сообщил:
- Для вас приготовили отдельный дом. Мы все просим прощения, что вам пришлось ютиться в общежитии.
- Мне было удобно.
У дверей отведенного ей коттеджа застыли курсанты. Судя по нашивкам – выпускники. У крыльца замер на коленях юноша. Анна узнала в нем ухмыльнувшегося младшекурсника.
- Наказали?
Он продолжал сверлить стенку взглядом.
- Кадет, отвечайте!
От окрика декана Анна вздрогнула. А курсанты даже не моргнули. Но юноша ожил:
- Так точно. Должен провести у крыльца сутки, моля о прощении.
- Это обязательно? - обернулась Анна к сопровождающему.
Тот пожал плечами:
- Ректор приказал. Правда, если Наири против...
Но она уже решила плыть по течению:
- Мне без разницы.
- Тогда – прошу.
Улыбнувшись галантному кавалеру, Анна вошла в предупредительно распахнутую дверь.
Помещение разительно отличалось от уже привычного жилья. Здесь не было роскоши дворцов, но и нищеты саритской комнаты – тоже. Дом скорее напоминал коттеджи её родного мира – в меру просторные и светлые.
Минимум мебели, да и та скромная. Даже подсвечники, расставленные по всем комнатам, отличались простотой. Украшений – картин, статуэток – почти не было, их заменяли огромные букеты ярких цветов.
- Наири, дом недостоин вашего присутствия, но это лучшее, что мы можем предложить. Прошу, утишьте свой гнев.
- Здесь уютно. Не беспокойтесь, мне все нравится, - Анну забавлял весь этот официоз и заковыристые обороты речи.
- Места мало. Курсанты будут ждать снаружи.
- Хорошо, спасибо.
Декан поклонился и встал у входной двери.
- Вы останетесь?
- Простите. Но вам нельзя оставаться в одиночестве. Мы не можем снова потерять вас.
- Понятно. Надеюсь, в спальне я могу побыть одна?
Маг слегка поклонился и замер.
Анна прошлась по новому жилищу. Холл, две спальни, кабинет и туалетная комната с душем.
Здесь было уютнее, чем в помпезных Храмах.
- Скажите, а королю уже сообщили?
- Так точно. Он уже в пути.
Анна разочарованно вздохнула - возвращаться не хотелось.
- И… когда приедет?
- Его Величество отправился налегке. Дорога займет примерно пять дней.
Пять дней покоя! Анна вздохнула. Они ей просто необходимы, чтобы морально подготовиться к дальнейшей жизни в Эстрайе. Но как же хотелось отдохнуть!
- Я могу увидеть Эйра?
- Разумеется. Но вы просили держать его от вас подальше?
- Я... передумала! - злость уже утихла, уступив место профессиональному любопытству.
Декан приоткрыл дверь:
- Наири вызывает капитана королевских телохранителей.
- Ой! Вы хотите его сюда притащить? Раненого?
- Но он вам нужен!
- Я и сама могу сходить, я не гордая…
Полукровка казался озадаченным.
- Но…
- Проводите? - перехватила инициативу Анна.
Больница ничем не отличалась от той, что Анна видела в охотничьей резиденции. Светлые стены, просторные комнаты и – почти стерильная чистота.
Эйр лежал в одноместной палате. Кровать, маленький столик и узкий шкаф. Для Наири тут же принесли стул с высокой спинкой.
Рораг попытался встать, Анна прижала его за плечи к кровати.
- Кажется, история повторяется…
- Я снова обязан вам жизнью.
- Правильно. Обязан. Как себя чувствуешь? Вид у тебя бледный.
- Рана была тяжелой, - в разговор вклинился полукровка в бело-золотом мундире. - Господин капитан потерял много крови, и…
- Вы?... - Анна вопросительно обернулась к говорившему.
- Преподаватель лечебного дела. По совместительству – целитель Академии.
- Тогда вы ответите на мои вопросы куда лучше капитана. Поправляйся, Эйр. Надеюсь, следующая наша встреча не станет для вас смертельной…
Капитан проводил Наири тоскливым взглядом. Она опять вела себя не как положено... К счастью для самого рорага.
Целитель готов был рассказать все.
- Что интересует Наири? Буду счастлив дать подробные ответы.
- Рана очень тяжелая?
- Порвано легкое. В плевральную полость поступал воздух. Позвольте высказать свое восхищение – первая помощь была оказана по всем канонам. Вы дважды спасли капитану жизнь – когда перевязали, и когда… - целитель замялся, подбирая подходящее слово, - излили прану.
- Так Эйр её все же использовал? Он же был без сознания.
- Инкуб впитывает энергию инстинктивно. Но даже этого оказалось мало. Взгляните.
Анна осторожно взяла в руки дротик. Треугольное лезвие с глубокими зазубринами. На древке, у втулки, прилепился свинцовый шарик.
- Если бы вы попытались вытащить…
- Я знаю. Но я думала, что дротики длиннее.
- Это особый вид. Позвольте, вам продемонстрируют, как его используют.
Учеников, которые тренировались на плацу, отогнали в сторону. Основную свиту Анны составили преподаватели Академии, пара курсантов держалась поодаль, исполняя роль "принеси-подай-сбегай".
С оружейной стойки сняли несколько копий и с поклонами протянули Анне, чтобы она осмотрела наконечники. Тут же последовала краткая лекция про их виды и назначение. Все это – с одновременной демонстрацией боя. Курсанты, орудовавшие тяжелыми копьями, выглядели взволнованными, словно экзамен сдавали. Судя по то и дело мрачнеющему лицу одного из преподавателей, справлялись не очень. Анна отрешенно улыбалась окружающим, приводя их в щенячий восторг.
Потом принесли дротики. Покидали в мишени. И, наконец, дело дошло до поразившего Эйра оружия.
- Взгляните, Наири. Лепестки наконечника сильно отогнуты назад. Они мешают вынуть плюмбату из раны.
- А этот шарик для чего?
- Утяжелитель. Он усиливает поражающие свойства.
По знаку ректора курсант взял дротик возле оперения и что есть силы кинул вверх. Описав крутую дугу, плюмбата глубоко воткнулась в твердую землю.
- На излете скорость возрастает. И наконечник может пробить доспехи.
Постепенно ректор вошел во вкус. Он показал остальное оружие: мечи, луки, арбалеты... Двое преподавателей даже перекинулись в боевую форму и сошлись в схватке... Анну замутило, перед глазами встал первый бой, который она увидела, казалось, вечность тому назад. Рев пламени, пожирающий машину, загудел в ушах.
- Вам плохо? - целитель с тревогой заглянул ей в лицо.
- Ничего. Просто устала немного, - и Анна мужественно досмотрела представление.
Её уверения преподавателя медицины не убедили. После того, как Анну вернули в коттедж, он остался и попросил позволение осмотреть Наири:
- Вы много пережили. Я могу приготовить успокаивающие отвары.
- Можно вас спросить? - Анна решила действовать.
- О чем угодно.
- В каком объеме преподается курс?
- Он достаточно полный. Но упор делается на военную медицину и фармакологию. Кажется, так в вашем мире называются эти дисциплины.
- Фармакологию? - удивилась Анна.
- Яд убивает незаметно, и не всегда можно найти исполнителя. Рораг обязан обеспечить безопасность членам королевского Дома. И, при необходимости, изготовить противоядие.
- А целители на что?
- Увы! Иногда телохранитель и его подопечный оказываются вдали от цивилизации. Вы, вероятно, это уже заметили. Поэтому очень прошу – позвольте вас осмотреть!
- Я в порядке. Но помощь мне понадобится. Наверняка в библиотеке Академии есть книги по медицине. Я могу на них взглянуть?
Целитель смутился:
- У нас очень обширное хранилище знаний. Правда, боюсь, ничего интересного Наири там нет.
- Я непритязательна. Простые книги по анатомии и физиологии меня устроят. Лучше те, что предназначены для новичков.
- Но... зачем?
Анна вздохнула. Похоже, инкубу на самом деле и в голову не могло прийти, что люди интересуются чем-то кроме еды, секса и сна.
- Просто так. Или для доступа в библиотеку я должна предоставить четкие обоснования?
- Нет-нет! Извините, я забылся. Я сейчас же подберу вам необходимые книги, но... простите, деликатный вопрос... - инкуб замялся.
- Спрашивайте.
- Вы... умеете читать?
- На вашем языке? Ни слова не прочту. Надеюсь, среди ваших учеников найдется достаточно толковый, чтобы помочь мне с переводом?
- Разумеется, Наири. Сегодня же книги и кадет будут в вашем полном распоряжении.
Анна проводила инкуба до двери. Скользнула взглядом по вытянувшемуся в струнку дежурному преподавателю - охранять её внутри дома курсантам не доверили.
- А меня сегодня кормить будут?
Она ждала суеты, какая обычно возникала в Храме. Но рораг открыл дверь и отдал короткий приказ. Не прошло и пятнадцати минут, как перед Анной раскинулась скатерть-самобранка.
- Я снова вынужден просить прощения, - покаянно склонил голову явившийся к трапезе ректор. - Наш повар привык готовить для солдат, и боюсь, Наири может не понравиться...
Как может не понравиться кусок хорошо прожаренного мяса в кисло-сладком соусе, прозрачная лапша, тающая на языке, и лепешки из рисовой муки, Анна не понимала.
- Передайте повару, что если оставшиеся дни он будет готовить так же – я украду его в Храм.
- Наири очень добра.
Ректор снова поклонился, и, как ему казалось, незаметно перевел дух.
- Кажется, это я должна просить прошения. Ворвалась в Академию, сбила учебный график, вас отвлекаю... У вас же дел, наверное, по горло? А вы со мной возитесь...
Кажется, ей удалось напугать опытного солдата. Ректор упал на оба колена, прижав руку к груди:
- Чем я прогневал Наири, что она лишает меня возможности служить ей? Прошу, дайте позволение кровью искупить преступление.
Такого отчаяния в голосе Анна еще не слышала.
- С чего вы взяли, что я недовольна? - растерявшись, она попыталась поднять ректора с колен.
Он встал сам.
- Мне действительно здесь нравится. Но я представляю, какую работу вы проделываете, чтобы поддерживать такой порядок. Совсем не хочется доставлять неприятности.
- Наири...
- Послушайте, давайте договоримся. До визита короля еще дня два, верно? Так позвольте мне прожить их спокойно, без всех этих, - она изобразила рукой замысловатую фигуру, - высоких церемоний... Вам не обязательно каждый раз срываться лично выполнять мои просьбы. Думаю, тут любой справится, запросы у меня невелики.
Конечно, с одним курсантом Анну не оставили. Дежурный преподаватель все так же торчал у двери, а за ними замер почетный караул. Но в ответ на просьбы и пожелания дергаться всем штатом перестали.
Целитель тоже сдержал слово – к вечеру в дом явился шестикурсник. Стараясь держаться ровно, как настоящий военный, он положил на стол принесенные книги:
- С какой из них госпожа желает ознакомиться, и когда?
- Ты торопишься?
- Я полностью в распоряжении Наири.
- Как тебя зовут?
- Учащийся шестого курса Саван Хон!
Анна очень быстро поняла, что целитель постарался – её помощник оказался весьма толковым молодым человеком. Взгляд темно-синих, переходящих в черноту, глаз не отпускал ни на минуту. Юноша тоже изучал Наири, но сумел остаться в рамках приличия.
Выслушав пожелания, он быстро нашел в стопке книг необходимую, пролистал, разыскивая картинку...
- Дай, я сама посмотрю.
Курсант тут же отошел, замерев за левым плечом Анны.
- Пожалуйста, не стой там. Мне неудобно.
Он сделал еще шаг назад.
- Нет. Иди сюда. Сядь.
Курсант с сомнением посмотрел на указанный стул.
- Простите. Это против правил.
- И их никто не может нарушить?
- Что?
- Я спрашиваю: я, как Наири, могу нарушать этикет?
- Наверное... да.
- Тогда не ерепенься и садись!
- Ере...пе...
Он бормотал тихо, но Анна услышала.
- Ерепенься. Ерепениться, значит - зло упорствовать. И не говори мне, что сразу не понял - ты в голове у меня ковыряешься.
- Нет, Наири, - Хон все же послушался совета и устроился напротив. - Мы понимаем только знакомые образы.
- Значит, сленг поставит вас в тупик. Запомню. Ну, ты чего такой испуганный?
Хон, хотя и сидел, а не тянулся по стойке "смирно", изо всех сил старался выглядеть подобающе. Устроился на самом краешке сиденья, аккуратно сложил руки. Примерный ученик...
- Ты танцуешь? - почему-то решила задать странный для себя вопрос Анна.
- Нас учат танцевать.
- Ну прямо Институт Благородных Девиц. Ладно, не смущайся. Поглядим, что там у вас с анатомией.
Рисунки, рисунки... Мышцы рук, ног, черепа... Внутренние органы... Она быстро пролистала книгу и с силой захлопнула. Хон встревожился, но спросить ни о чем не посмел.
Анна прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Успокоившись, снова открыла первую страницу.
- Так, Хон, мне нужны общие сведения. Буквально для начинающих. Общее строение инкубов и суккубов.
Курсант встал, обогнул стол и быстро перелистнул страницу.
- Эта картинка подойдет?
Силуэт человека. С некоторых частей снята кожа, открывая переплетение мышц и сухожилий. Где-то - убраны и они, чтобы показать кости. Брюшная и грудная полость вскрыты, так, что видно положение внутренних органов.
- Да, спасибо. И... чего ты вскочил? Нам обоим будет неудобно. И... здесь есть ручка и бумага?
Хон отошел к секретеру, принес стопку листов, веером разложил перед Анной. Сероватая, желтоватая, чистая и линованная бумага, с едва проступающим орнаментом по краю и даже тисненая.
- А чем писать? Тут вообще, чем пишут?
Хон все так же молча указал на чернильницу, откинул крышку. Подал большое птичье перо, и перо металлическое, вставленное в деревянную ручку.
- Выбирайте.
- Уууу, у нас такие только для чертежей и рисования используют.
- Наири, вот еще...
Анна улыбнулась. Автоматическое перо. Вспомнилось школьное поветрие, когда дети повально скупали такие ручки в киосках, а потом рыскали в поисках чернил. Двойки, что выставляли учителя, требовавшие писать простой, шариковой... Но те ручки были пластиковые, со стальным жалом. Хон же протягивал нечто, напоминающее янтарный стержень с граненой стеклянной колбой посередине. Внутри плескалась черная жидкость.
- Ну, давай это. Хоть клякс не будет. Если вспомню, как этим писать.
Хон сам вложил перо в руку Анны. Пальцы на миг соприкоснулись. Юноша вспыхнул и принялся старательно наводить порядок: закрыл чернильницу, убрал в сторону лишнюю бумагу...
- Не суетись. Да и вообще... можешь идти. Я сама разберусь. Появятся вопросы – задам потом.
- Я... сделал что-то неправильно? - в синих глазах плеснула тревога.
- Нет. Все хорошо. Просто я хочу спокойно почитать. А ты... У тебя же есть дела, ты вроде как учиться должен?
- Я полностью в распоряжении Наири. Других заданий у меня нет.
- И ты не устал?
- Не устал, - в голосе появились упрямые нотки.
- Хорошо. Я поняла. Но все равно - ступай. Вернешься, скажем... часа через три.
Хон отсалютовал и вышел из кабинета. Анна услышала, как тихо открылась и закрылась входная дверь.
Анатомия инкубов походила на человеческую. По крайней мере - при беглом просмотре. Про боевую форму Анна даже открывать не стала, решив, что хватит пока и обычной. Смотрела, сравнивала, и отчаянно понимала: без знания языка попытки самообразования бесполезны.
Устав, подошла к окну. Солнце прорывалось сквозь кроны деревьев, с помощью тени красиво расписав лужайку перед домом. Хон сидел в беседке, что-то читал.
- Вот поросенок! Хон!
Услышав зов, курсант закрутил головой, потом увидел Наири, призывно машущую из окна. Скорость, с какой юноша кинулся к дому, впечатлила.
- Ты зачет по спринту сдавал?
Анна удивилась - он даже не запыхался! Хотя чему удивляться, здесь этих мальчиков превращают в настоящие машины для убийств.
На вопросы Хон ответил обстоятельно, со знанием дела. И подтвердил выводы Анны.
- Похоже, тебе еще работа подвалила. Противная и нудная, но совершенно необходимая.
- Приказывайте.
- Научи меня вашему языку.
Вместо ответа курсант придвинул к себе лист бумаги и аккуратно начал покрывать его знаками.
- Это наш алфавит, Наири.
- А ты не тянешь кота за... хвост. Перепиши буквы в столбик.
Потом Анна сама напротив каждой писала транскрипцию. Долго мучила юного наставника произношением. И лист за листом черкала кривые закорючки, приучая руку к чужим буквам.
Хон старался. Поправлял, объяснял... Забывшись, стал вести себя раскованнее, выпустив на свободу привычки. Анна с улыбкой смотрела, как он то и дело запускает пятерню в волосы. Вскоре аккуратная прическа растрепалась, придавая молодому человеку хулиганский вид.
Стук в дверь прервал занятие. Вошел дежурный:
- Наири, простите, что прерываю, но ужин остывает. Курсант Саван, вы должны были проследить за временем. И приведите себя в порядок!
Хон тут же подобрался, пригладил волосы и застегнул верхнюю пуговицу. Выходя из кабинета, Анна слышала, как его распекают буквально за все.
Ужин она проглотила, торопясь вернуться к работе. Хон, застегнутый на все пуговицы, ждал, вытянувшись у кресла.
- Уже поел?
- Наири не нужно заботиться о...
- Подожди, так ты все это время тут был? Какая глупость. Иди, поужинай и... кстати, который час? Уже поздно... Значит, до завтра.
Отпустив Хна, Анна погрузилась в работу. Наслаждаясь забытыми ощущениями. И, к собственному стыду поняла – она не так умна, как себе казалась. Язык саритов давался гораздо легче. Анна загрустил, вспомнив Ларррика. Он почти стал другом...
Дверь кабинета приоткрылась. Дежурный рораг настойчиво порекомендовал идти спать:
- Наири нужно беречь здоровье.
- Для чего?
Бормоча, что она думает о соблюдении режима, побрела в спальню. Горячий душ, удобная кровать и – непонятные сны. Снова ласкающие прикосновения, не вызывающие ничего, кроме раздражения. Невидимка отстал только к рассвету.
Утром за окном немилосердно громко зазвенели птичьи трели. Анна улыбнулась сквозь сон и с головой завернулась в легкое покрывало: предутренние грезы самые сладкие. Но почти сразу села в кровати, сгоняя остатки дремы. Соблазн поспать подольше никуда не делся, а дел Анна на сегодня наметила немало дел.
Дежурный вскочил со стула, протирая красные глаза.
- Вы тут всю ночь сидели? Это очень вредно – не соблюдать режим.
- Да, Наири, но...
А Анна уже шурудила на крохотной кухне. Увы, из знакомых продуктов там оказался только чай и рис.
- Подождете немного, сейчас доставят завтрак.
- А если не подожду? А вы уже ели? А мальчики? - она кивнула на окно. Из кухни хорошо просматривалось крыльцо с замершими курсантами.
- Мы поедим после дежурства.
- А... - Анна прислушалась.
Снаружи долетали голоса: задорные юношеские вопли, суровые окрики наставников.
- В Академии уже проснулись?
- День учеников начинается на рассвете, Наири. Утреннее построение, зарядка. Потом завтрак. И – занятия.
- Значит, все, кроме вас, успели поесть?
- Нет. Группы возвращаются с пробежки. У них полчаса на то, чтобы привести себя в порядок, и лишь после этого курсанты пойдут в столовую.
- Тогда может, поесть вместе со всеми?
От подобной перспективы рораг дар речи потерял. Но Анна уже загорелась:
- Ну, что скажете?
- Наири, я немедленно пошлю за вашим завтраком. Вам не придется ждать.
- Значит, ждать, пока приготовят, будут ученики... верно?
- В Академии достаточно работников, чтобы...
- Я тут как в одиночной камере. Поэтому...
Курсанты взяли на караул.
- Вот что, ребята. Сейчас все вместе идем в столовую. Будем завтракать. Вы тоже, не надо так таращиться. Мне плевать на ваше "положено-не положено", смотреть, как молодые, здоровые парни зарабатывают гастрит, я не желаю!
Её появление в главном корпусе Академии произвел фурор. Поняв, кто перед ними, и взрослые, и подростки падали ниц, не смея поднять взгляда. Сообразив, что все ученики рискуют остаться голодными, Анна шепнула сопровождающему:
- Скажи, чтобы не смели. Пусть все идет своим чередом.
Но приветствия от ректора выслушать пришлось, да и в столовой молодые люди повскакивали с мест, вытягиваясь в струнку.
- Вольно! К приему пищи приступить! - вспомнила Анна студенческую жизнь и сборы, которые раз в год устраивал военрук.
Первыми решились выполнить приказ курсанты. Кадеты, глядя на старших товарищей, тоже стали усаживаться. Застучали ложки – к удивлению Анны, с утра подали суп.
Перед ней поставили красивую тонкостенную тарелку. Повар сам принес, держа поднос на вытянутых руках, словно невиданную драгоценность. Рис, и несколько видов маринованных овощей расставили заранее. Преподаватели не посмели усесться в присутствии Наири, так и стояли вокруг.
- Господа офицеры, присаживайтесь. И очень прошу - отпустите ребят. Пусть хоть поедят спокойно.
По знаку ректора "почетный караул" испарился. Преподаватели, несколько смущаясь, заняли свои места. Только повар замер за спиной Анны, готовый прислуживать.
- Нет, так не пойдет. Я сама могу взять нужный прибор или положить себе добавки. Поэтому... Слушайте, по-хорошему прошу - дайте нормально поесть, а? Без всяких китайских церемоний.
- Госпожа, дисциплина и субординация...
- О нет! - взвыла Анна.
Интонации в её голосе напугали ректора, потому что по его кивку повара словно ветром сдуло.
- Приятного аппетита, господа!
Ели в молчании. Анна первая разговор не заводила, осматривалась.
Большой зал, уставленный длинными столами. Судя по всему, ученики рассаживались поотрядно. И по возрасту - место у входа занимали самые младшие. Преподавательский стол расположился у высоких окон, так что можно было любоваться пейзажем: зеленой лужайкой с ровно подстриженными кустами.
- Здесь есть садовник?
- Нет. Порядок в Академии поддерживают сами ученики.
Анна кивнула и повернулась к целителю:
- Хочу поблагодарить. Хон - просто сокровище! Но я беспокоюсь, что он уроки пропускает.
- Для Хона это своего рода испытание. Мало кому из курсантов посчастливится побывать на практике еще до окончания обучения.
- И все-таки... Не наказывайте его строго за пропуски.
- Наири, - ректор отложил ложку. - Хон - будущий рораг. А королевский телохранитель должен уметь многое. Поэтому поблажек не будет. И я умоляю вас отнестись к курсанту со всей строгостью. Используйте его, как пожелаете, и ни о чем не беспокойтесь.
Анна замолчала. Слово "используйте" из уст инкуба прозвучало двусмысленно. Стало неловко.
- А сколько ему лет?
- У нас другая продолжительность жизни, Наири. Хон старше вас, если вы об этом.
- Я спрашиваю, какой у него возраст в переводе на человеческий. Все же период взросления у разных видов живых организмов различается.
- Можете считать, что Хону двадцать два-двадцать четыре года. Как и его однокурсникам.
Анна перевела дух. Пусть он мальчишка по сравнению с ней, но к педофилии инкубы не склоняют.
Потом пришлось ждать, пока доест последний из кадетов: едва она отложила ложку, её примеру последовали все присутствующие. Сообразив, в чем дело, Анна попросила добавки и ковыряла в своей миске, давая остальным спокойно позавтракать.
Едва вернулась к себе и разложила вчерашние записи – явился Хон. Отсалютовал и замер у стола, готовый отвечать на вопросы.
- Погода сегодня хорошая... Прогуляемся? Совместим приятное с полезным...
Дежурный рораг и охрана из курсантов выдвинулись следом.
- Послушайте, что тут со мной может случиться? Обещаю – за пределы Академии не выйду!
- Наири, вас похитили из Храма...
- Неправда! Я сама ушла. И сейчас очень прошу - хотя бы здесь, ненадолго...
Рораг заколебался, но все же отступил, зыркнув в сторону Хона. Курсант вытянулся еще больше, стерев с лица даже намек на эмоции.
- Ну чего ты, в самом деле. Улыбнись. И пошли гулять!
В пальмовую рощу не долетал жаркий ветер пустыни. Крохотный родник фонтанчиком вырывался из-под земли и разбивался о плоские камни, выстилающие русло. Анна опустилась на колени, погрузила руки в воду, и, сложив ладошки ковшиком, поднесла к губам. Зубы заломило.
- Надо же. Даже тут, в пустыне, вода ледяная... Эй, ты чего?
На парня было жалко смотреть. Словно здесь и сейчас погибал мир.
- Хон?
- Наири... зачем вы так?
- Я... нарушила какое-то табу? Эту воду нельзя пить?
- Нет, но... из ладоней? Вам стоило сказать... я бы кружку принес.
- Уф, напугал. Я думала, что-то запрещенное сделала. Кстати, как будет "родник"? "Камень"? "Пить"? Да не столбей памятником самому себе, садись! - и Анна показала пример, усевшись прямо на траву.
Толстый пальмовый ствол удобно поддерживал спину, так что можно было без последствий просидеть и час, и два. Но Хон запаниковал.
- Наири, простите. Встаньте, пожалуйста. Я быстро, сейчас сюда принесут стулья и стол... Подождите немного...
- Зачем? Мне и так удобно. Садись, - и она приглашающе хлопнула рядом с собой ладонью.
Хон смотрел так жалобно, что Анна психанула:
- Ну?
- Наири, может, хоть не на голой земле сидеть изволите?
- Изволю. На голой. Или это тоже религией запрещено?
Вместо ответа Хон обреченно стал расстегивать мундир. Стриптиз с таким выражением лица не показывают, но Анна заволновалась:
- Эй, ты чего? Мы, кажется, сюда язык учить пришли?
Расправленный китель лег на траву. Рядом с ним, опустив глаза в землю, припал на колено Хон:
- Наири, умоляю... Тогда хотя бы...
Поняв, что он не отвяжется, Анна пересела:
- Ну? Доволен? Может, теперь позанимаемся?
Молодой инкуб робко уселся рядом и урок начался.
Анна сразу поняла, что зря понадеялась на слуховую память. Но спрашивать бумагу у Хона не решилась, боясь нового приступа "угоди Наири". С него станется все бросить, и помчаться добывать требуемое. Поэтому она подобрала веточку и выцарапывала буквы в траве.
Хон наблюдал некоторое время, потом робко поинтересовался:
- Наири, я прошу прошения, но может, вам с этим будет удобнее?
Блокнот. Маленький, в половину ладони. И крохотный карандаш. Она покрутила его в руках: толстый стержень, обмотанный полоской замши.
- Это ведь не графит?
- Графит, смешанный с особым сортом глины. Позвольте...
Перочинным ножом Хон ловко заострил кончик грифеля, так, что линия на бумаге получалась тонкая-тонкая.
- Простите, вам не подобает... Это моя вина - я должен был позаботиться о письменных принадлежностях.
- Если снова собрался на коленях ползать, то я лучше домой пойду...
Хон тут же перестал извиняться, но откровенно смущался, видя в руках Анны свой блокнот.
Как и в прошлый раз, его робость быстро испарилась – парень втянулся в работу. Расстегнул верхние пуговицы рубашки. Ворот тут же сбился, открывая крепкие мышцы шеи. Стрижка тоже потеряла аккуратность, пряди топорщились в все стороны.
- Курсант Саван Хон! Что здесь происходит?
Он подскочил, вытягиваясь. Подошедший ректор гневно поджимал губы, сдерживая ругань.
- Немедленно отправляйтесь к своему декану, скажите, чтобы отправил вас под арест.
Хон мельком скользнул взглядом по мундиру. Анна тут же подняла одежду, стряхнула с неё прилипшие травинки и сама накинула на плечи зардевшегося Хона. Тот отсалютовал ректору, быстро коснулся земли коленом перед Анной и умчался в сторону главного здания Академии.
- Я могу спросить, что он натворил?
- Позвольте принести вам свои извинения за неподобающе поведение курсанта, Наири.
Анне до колик надоела привычка инкубов валиться на колени при малейшем недовольстве с её стороны. Теперь же она начала подозревать, что у военных это приравнивается к официальному приветствию. И если простые обычаи можно изменить, то ритуал военной машины - нереально. И она махнула рукой: пусть их.
- Я еще раз спрашиваю, что натворил Хон?
- Вел себя неподобающе.
- Вы о том, что он сидел рядом со мной? Так я сама попросила.
- Это не преступление, Наири. Место рорага - у ног его хозяина. Но Хон обязан был позаботиться о вашем комфорте. Вы сидели на земле, писали непонятно чем...
- И это - причина ареста? Послушайте, может, обойдемся уже тем, что его отругали?
- Прошу прощения, Наири. Трибунал состоится, и курсант Саван Хон ответит по закону за свое преступление. А вам следует отдохнуть - вы тяжко трудились, это может сказаться на вашем здоровье.
Анна мрачно оглядела инкуба. То, что Хону влетит, да еще ни за что, никак не укладывалось в голове.
- Скажите, кому вы подчиняетесь?
- Непосредственно Его Величеству.
- Вы ведь рораг... Звание капитана королевских телохранителей старше вашего?
- Капитан Эйр выше меня по должности, Наири. И пока он здесь, ответственность за вашу безопасность возложена на него.
- Прекрасно!
И Анна быстро пошла к лазарету.
Эйр не переехал, но мебели в палате прибавилось. У окна пристроился стол, заваленный бумагами, рядом притулилась этажерка. Сам капитан королевских телохранителей едва успел вскочить. Стул покачнулся и с грохотом упал.
- Что за суета?
У Анны появилось желание привязать Эйра к кровати – подобный режим для раненого мог привести к печальным последствиям. Но сейчас на первый план выходила другая проблема.
- Оставьте нас!
К удивлению Анны курсанты и рораг, последовавшие за ней, тут же покинули палату. Ни просить, ни уговаривать не пришлось.
- Эйр, - остановила она натягивающего мундир инкуба. - Нам нужно поговорить.
Вместо ответа рораг поднял стул и чуть отодвинул от стола, приглашая присесть. Сам встал напротив, вытянувшись, словно на параде.
- Может, тоже присядешь? Нет? Ну, как хочешь... В общем, если коротко... Мне помощника выделили, курсанта. Хороший мальчишка. Но, кажется, я его подставила. Говорят, он нарушил субординацию и его отдают под трибунал.
- По отношению к вам нарушил? Тогда все правильно.
Анна задержала дыхание и досчитала до пяти.
- А баба Яга – против. Хон не сделал ничего плохого. Ну, забылся немного, ты вон, тоже без кителя меня встретил... Тебя за компанию под трибунал?
- Если Наири посчитает это оскорблением.
- Если... А если нет? Хон только делал то, что я говорила.
- Я разберусь, раз Наири этого желает...
- Желает. Очень. И... спасибо.
Она была уже у двери, когда Эйр окликнул её:
- Госпожа...
В нем ничего не осталось от рьяного служаки. Перед Анной стоял уставший мужчина.
- Вы снова меня спасли. Умоляю, примите мою благодарность!
И Эйр мягко, с какой-то кошачьей грацией опустился на колени, а потом распластался по полу, протягивая к Анне сложенные лодочкой ладони.
Она не стала дожидаться окончания церемонного поклона - ушла. Хотелось одновременно плакать и крушить все подряд. Но, сдержав эмоции, Анна обратилась к сопровождающим:
- Я хочу поговорить с Хоном. Где он?
- В карцере. И без разрешения ректора к нему нельзя.
- Если Хон оказался под арестом за отсутствие в роще стула, то какое наказание грозит тому, кто попытается остановить меня? Попробуем узнать?
Дежурный курсант не посмел даже спросить пропуск. Вскочил, вытаращив глаза, и замер. Анне показалось, что он и дышать стал через раз.
- Мда. "Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый". Чего пугаешься? Открывай.
Хон, услышав шум, поднялся навстречу.
- Наири?
Она обняла его за плечи, остановив коленопреклонение.
- Хватит. Достали вы меня этим. Ты почему промолчал, что тебе мои причуды боком выйдут?
- Наири не стоит беспокоиться о тех, кто ей служит. Это наша судьба – жить и умереть за воплощение Богини.
- Ну, началооось!
Анна с трудом сдерживала желание залепить парню хорошую плюху.
- Скажи лучше, чем тебе все это грозит?
- Не знаю. Если повезет, сразу казнят.
- А... если нет?
- Сначала лишат звания курсанта.
Анна опешила. Этот молодой вояка больше смерти боялся разжалования!
- Вы тут все умалишенные. Отставить панику, я сейчас к ректору пойду. Конечно, у вас здесь свои правила, но смотреть, как тебя ни за что наказывают, приятного мало.
- Наири...
Анна уже не слушала – торопилась в главный корпус.
Ректор оказался непреклонным:
- Мне очень жаль вас огорчать. Но, по закону, курсанты находятся под моим началом, и я не могу позволить им уронить честь Академии. В этих стенах воспитываются рораги, оплот и стража Короля и Наири. И проступок Хона – не шалость, а преступление против государства. Он будет примерно наказан, в назидание остальным.
- Что может повлиять на ваше решение, господин рораг?
- Только прямой приказ Его Величества...
- А прямой приказ Наири?
Занятые перепалкой, оба пропустили приход Эйра.
- Наири ясно высказалась – она прощает преступника и...
- Хон не прес...
Капитан даже не посмотрел на неё, только рука чуть дернулась. И Анна замолчала, наблюдая за схваткой рорагов.
Отступить пришлось Эйру – ректор оказался непреклонным и капитан ничего не смог противопоставить приводимым доводам.
- Он в своем праве, Наири. Устав Академии суров, и только Его Величество...
- Значит, к нему я и обращусь!
- Трибунал уже сегодня. Вы не успеете.
- А... затянуть никак нельзя?
- Увы. Правила есть правила. Но, я думаю, члены суда учтут ваши пожелания.
- Я могу присутствовать?
- Нет. Только на вынесении приговора, и добавил совсем тихо: - Простите.
Анна бессильно опустилась на ближайшую скамейку и закрыла лицо руками:
- Ты убеждал, что я воплощение богини... Ложь. Обещал не оставлять – и я одна. Клялся защищать – и позволил беде случиться... И думаешь, я теперь я поверю в сказке о всемогуществе? Да, вы тут стараетесь угодить, создаете видимость моей власти... Но как только доходит до дела – я оказываюсь бесправнее рабыни! Даже парня, которого подвела, спасти не могу.
- Наири...
Анна подняла голову. Эйр присел перед скамейкой, так что его лицо оказалось совсем рядом с её. Легкое дыхание ощущалось на губах вкусом вишни и ветра...
- Наири. Почему вы беспокоитесь об этом курсанте? Он сам избрал свою судьбу, поступив в Академию. Хон стал бы плохим рорагом, раз не справился с простейшей задачей...
- Но ты не справился ни с одной...
Эйр опустил взгляд, на мгновение, равное удару сердца.
- Я действую только во благо своей страны и своего короля. Если Наири недовольна – я готов понести наказание.
- Хватит. Я слышу это раз за разом, но вместо тебя всегда отдувается кто-то другой. Хон – преступник? Смешно! Он даже не рораг еще. А вы требуете у мальчика...
- В вашем мире такие "мальчики" - уже мужчины. А у нас взрослеют гораздо раньше. Но я понял вас, Наири. Я сделаю все, что могу...
Анна поднялась, оттолкнула рорага и пошла к дому. Слезы застилали глаза, делая дорогу размытой, как на осенней акварели. Эйр приотстал, чтобы не нарушать её уединения, а встречные курсанты торопливо отходили в сторону и утыкались носами в землю. Вокруг Анны возникла зона, проникнуть в которую осмеливался лишь ветер.

Чтение приговора обставили с помпой. У плаца соорудили помост, накрыли ковром и водрузили высокое кресло. На него, со всяческими церемониями, усадили Анну. Эйр занял место справа, ректор - слева. Остальные преподаватели полукругом встали вокруг возвышения.
Вдоль плаца выстроились отряды учеников. Бесстрастные лица, безупречная выправка. Руки сложены за спиной. И – тишина. Только стяги хлопали на ветру – серо-серебряный и золотисто черный. Третий флагшток удивлял пустотой.
Ректор перехватил её взгляд.
- Прошу прощения. В Академии нет вашего стяга, ибо никогда прежде никто из Дома Наири не оказывал такой милости...
- Вы не передумали? - прервала Анна излияния инкуба.
- Нет.
Под конвоем четырех курсантов и своего декана появился Хон. В парадной форме, с погонами, на которых серебрился вензель Академии. Чеканя шаг, группа пересекла открытое пространство и замерла перед возвышением. Ректор подошел к краю помоста.
Анна не слушала. Она смотрела на курсанта. Хон же замер, глядя прямо, и понять по лицу, о чем он думает, было невозможно.
- А он хорошо держится, - шёпот Эйра вернул Анну в реальность. - Даже жалко...
- Не слишком ли длинный список преступлений? Когда он успел... столько?
- Курсант Саван Хон лишается звания учащегося Королевской Военной Академии...
Сорванные погоны полетели на землю. Подсудимый не шелохнулся.
- И приговаривается к смертной казни через повешение.
Анна ахнула. Но Эйр не позволил вскочить и кинуться к Хону– просто прижал за плечо к креслу.
- Тсссс. Это не все. Дослушайте.
- Милостью воплощения Богини-Матери, несравненной Лилит, преступнику даруется полное прощение. Он восстанавливается в Академии с понижением в звании, но сохраняет прочие права. Да будет вечной милость Наири.
Потрясенная Анна не знала, куда смотреть: на Хона, или на ректора. Курсант стоял, словно в ступоре. Посмотрел на Анну, но тут же уткнулся взглядом обратно в землю. Губы зашевелились, повторяя формулу:
- Да не оскудеет милость Наири!
И, следуя ритуалу, Хон опустился на колени.
Анна все же нарушила ход церемонии: спрыгнула с помоста и крепко обняла юношу.
- Прости. Из-за меня...
И замолчала, наткнувшись на его ошалевший взгляд. Подоспевший Эйр жестом велел курсанту отойти и, подхватив Анну под руку, увлек в сторону:
- Наири, я знаю, вам это не нравится... Но хотя бы здесь, в Академии – следуйте правилам! В своем Храме можете творить...
- Кто-то мне говорил, что вся Эстрайя – мой храм.
- Да, верно. Но здесь рядом с вами совсем молодые ребята. Им еще нужно многое узнать, а ваши действия могут запутать их окончательно...
- Эйр, - Анна отогнала эйфорию и повернулась к инкубу. - Спасибо. Я тогда наговорила бог весть чего...
- Не важно. Вы в своем праве. И в будущем тоже – я выслушаю все, что вам угодно будет сказать, даже если слова буду очень горькие. Но, надеюсь, в следующий раз увижу и улыбку.
- Как будто мне нравится плакать... Эйр, а можешь еще помочь? Я же теперь из дома побоюсь выйти. Поговори с ректором, пусть не обращает внимания на промашки ребят.
- Невозможно. Солдат не должен нарушать дисциплину. А телохранитель – особенно.
- Я не прошу нарушать законы и правила. Только немного смягчить. Например, не наказывать никого, если виной проступка было мое поведение. А?
- Я попробую, Наири. А сейчас вам следует отдохнуть. Все же трибунал – тяжелое зрелище.
- Я видела много неприятных вещей. И дома, и тут. Так что ничего страшного. А вот тебе точно отдых требуется. Зачем ты столько работаешь? Неужели нельзя нормально лечиться, а не сидеть за бумагами день и ночь?
- Я почти здоров. Просто целители решили подержать меня в лазарете. На всякий случай.
Анна недоверчиво окинула Эйра взглядом.
- Свежо предание... Тебя раскаленной иглой протыкай – скажешь, что все в порядке.
- Рана почти затянулась. Могу показать!
- Ну не здесь же!
Анна испугалась. С Эйра станет скинуть одежду прямо тут, посреди дороги. Но врач в ней взял свое, и, проводя инкуба в лазарет, она долго ощупывала кожу вокруг багрового рубца, простукивала легкие.
- Невероятно! - Анна прислушалась к перкуторному звуку. - Пневмоторакс, легочное кровотечение – и почти без последствий! Точно ничего не беспокоит?
- Точно, Наири. Шрам тоже со временем рассосется.
Проходя мимо кабинета целителя, Анна с тоской скользнула взглядом по шкафу, полному книг. От желания прочитать их и разобраться, наконец, в организме демонов, зачесались кончики пальцев.
- Эйр, - вернулась она в палату. - Надеюсь, мои уроки не отменятся?
- А это как вам будет угодно!
Остаток дня Анна повторяла язык. В одиночку получалось плохо, но тревожить Хона после тяжелых событий не хотелось.
Утром в её кабинет явился незнакомый курсант.
- А где Хон? С ним все в порядке?
- Так точно, Наири. По приказу ректора курсант Саван Хон отстранен от службы вам. Вместо него...
- Верните его. Пожалуйста.
Парень растерялся. Но дежурный рораг быстро выпроводил новичка из дома с наказом выполнить желание Наири. Через полчаса Хон рапортовал о прибытии.
- Хон, я хочу еще раз извиниться. Я...
- Зачем, госпожа? Вы вольны распоряжаться мной, как пожелаете. И прошу, примите мой поклон...
- Нет!
Хон замер в растерянности.
- Меня уже тошнит от этих коленопреклонений. Я понимаю, традиции... Хон, если ты сейчас не будешь на полу валяться, тебя опять под суд отдадут?
- Нет. Но позвольте спросить, чем я не угодил госпоже?
- Госпожа всего лишь хочет пожить спокойно хоть несколько дней. И все. Скажи, насколько ты можешь упростить церемонии?
- Как прикажет Наири.
Анна вздохнула. Винить Хона, что он замер в предписываемой этикетом стойке, она не могла.
- Хорошо. Давай заниматься.
Курсант объяснял старательно, но прежней расслабленности в нем так и не появилось. Анна с трудом выдержала намеченное время.
- Спасибо, Хон. До завтра.
Вечером явился Эйр.
- Я поговорил с ректором. Он... позволит некоторые вольности. Но только ради вас, Наири. Ему хочется произвести хорошее впечатление. Все-таки, ваши будущие телохранители будут набираться из выпускников этого года. Я намекнул, что вы хотите лично понять их характер в неофициальной обстановке.
- Спасибо. Теперь бы до Хона это донести. Он на робота смахивает.
- Курсант всего лишь старается не нарушить правила.
- Уже поняла. Прогуляешься со мной? Надоел конвой, хочу спокойно побродить, подумать. А с тобой они отпустят.
- Как пожелаете.
Солнце еще не село, и пустыня плевалась в оазис раскаленным воздухом. Но ветерок уже охладился в ручье, и резвился возле домов, делясь прохладой. Эйр накинул Анне на плечи куртку:
- Простите, но тут больше ничего нет. Я успел заметить, она вам нравится.
- Спасибо. Скажи... ты ведь тоже нарушал субординацию. Чего отворачиваешься? Я все помню. Но под трибунал тебя не отдали. Почему?
- Наверное, потому что я уже рораг, в отличие от вашего любимца. И у моей головы только один повелитель – Его Величество.
- Выкрутился. А...
Резкий окрик заставил замолчать. Впереди, в темнеющем сумраке, двигались фигуры.
Воспитанники академии увидели Наири и сменили направление вечерней пробежки, чтобы не мешать её прогулке.
- Я могла и отойти.
- Нет. Отступить должны они. В траву, снег, грязь, болото... Рораг может преградить вам путь только в одном случае – если впереди опасность.
Разрешение ректора вести себя свободней на Хона не подействовало. Он старался, как мог: Анна еще только готовилась к занятию, а на столе уже лежала понравившаяся в первый день бумага, и заправленная чернилами ручка ждала в держателе. Но больше всего поразил аккуратно переписанный из блокнота словарь. Хон старательно скопировал все, до малейшей черточки:
- Наири так будет удобнее.
Теперь, куда бы они ни пошли, он везде таскал черную папку, в которой лежали записи и чистая бумага. И очень следил, чтобы Наири помнила про обед или ужин.
Анна терпела. Подводить Хона не хотелось, беспокоили только его пропуски занятий. И, как ни привязалась она к молодому инкубу, все же решилась:
- За оставшиеся пару дней я язык не выучу, так что давай прекратим. Ты должен как следует учиться и сдать экзамен.
- Наири не желает, чтобы я и дальше ей служил?
- Наири желает, чтобы ты сам выбрал свой путь в жизни. Станешь рорагом, тогда и поговорим.
Но, отказавшись от уроков с Хоном, Анна тут же нашла ему замену. Выслушав, Эйр с невозмутимым видом явился в назначенный час, держа в руках знакомую черную папку.
- Вы почти все время проводите в доме. Может, прогуляемся?
- Тогда следи, чтобы я опять кого под монастырь не подвела, по незнанию.
Инкуб улыбнулся и придержал дверь.
Почетный караул остался возле дома – с капитаном Наири отпускали безоговорочно.
Заниматься настроение пропало, хотелось бездумно гулять. Эйр шел чуть сзади, сводя к минимуму риск снова оплошать. И Анна решила посмотреть, как учатся будущие рораги.
- Можно?
- Конечно. В такую погоду занятия проводят на улице. Правда, расписания я не знаю. Выяснить?
- Пойдем вместе. Может, повезет.
В этот раз удача ей улыбнулась. На лужайке сидели, поджав ноги, ученики. Анна выхватил взглядом знакомую фигуру. Хон. Значит, шестой курс. Целитель учил оказывать первую помощь. И заставлял отрабатывать непрямой массаж сердца друг на друге.
- Это же опасно!
- Не для инкубов, Наири.
- Смирно!
Один из курсантов заметил наблюдающих и подал сигнал. Вольготно расположившийся на траве класс моментально превратился в маленький военный отряд.
- Вольно!
Анне пришлось выйти из засады.
- Пожалуйста, продолжайте.
Молодые люди снова уселись на траву, но вид у них был другой: они старательно держали спину и выглядели... внушительно.
Преподаватель с улыбкой обратился к Анне:
- Наири, я знаю, что вы не чужды медицине. Я осмелюсь просить рассказать о целителях своего мира.
- Ну, вообще-то я послушать пришла, а не лекции читать.
- Прошу прощения, - тут же отступил целитель. - В таком случае, мы продолжим. Итак, кто из вас продемонстрирует первую помощь при эпилептическом припадке?
- У инкубов бывает эпилепсия? - шепотом поинтересовалась Анна у Эйра.
- Нет. Но среди потомков Первой Наири были страдальцы.
Тем временем курсант демонстрировал навыки на друге-добровольце:
- Прежде всего, надо позаботиться, чтобы человек не прикусил язык. Для этого хорошо вставить в рот деревянную палочку, обмотанную кожей.
- ... и растереть бедняге зубы в порошок... - тихо прокомментировала Анна.
- Во время приступа эпилепсии больного трясет, и нужно как следует удерживать конечности... - курсант старательно корпусом прижал приятеля к земле.
- ... и переломать все кости...
- Так же необходимо вытащить язык и зафиксировать его. Можно даже булавкой пристегнуть к воротнику.
- Для чего?
- Он может запасть и перекрыть дыхательные пути.
- ... отлично решение. Поглядеть бы на процесс...
- Хорошо. Дальше?
Тут Анна не выдержала:
- Вы думаете, после всего этого у больного будет "дальше"? И вообще - вам это помогало?
- Наири, - целитель опешил. - Мы изучаем эту болезнь по учебникам из вашего мира.
- Могу я взглянуть?
По знаку преподавателя курсант сорвался с места. Через несколько минут Анна крутила в руках книгу.
- 1975 год. Ну, понятно. Эти сведения устарели. Видите ли, медицина у нас хоть не на магии основана, но развивается быстро. Сейчас первая помощь оказывается немного по-другому. Иди сюда!
Курсант, над которым до этого издевался сокурсник, опасливо оглянулся на преподавателя, и послушно подошел.
- Ложись. Итак. Сколько стадий у эпилептического припадка, кто скажет?
- Две.
- Верно. Поэтому и действуем мы в соответствии с ними. Чем характеризуется первая?
- Гипертонусом.
- Правильно. Больного колотит, судороги. Что делаем?
- Фиксируем?
- Мышцы в тонусе. Представьте, сколько сил понадобиться? Нет, я, конечно, понимаю, вы справитесь, но... В нашем мире говорят: "сила есть – ума не надо". Вот к этому случаю очень подходит. Если зафиксировать как следует, больной просто переломает себе кости. Скажите, хорошо ему потом будет? Значит, мы спокойно следим, чтобы он не покалечился. Вот так, - Анна села и положила голову курсанта себе на колени. - Можно чуть придержать за плечи - сотрясение мозга нам не нужно, верно?
- А палку в зубы вставить?
- Зачем?
- Чтобы язык себе не откусил.
- Ага. Анатомию учили? Какие мышцы у человека самые сильные?
Курсанты отвечали наперебой, приняв манеру Анны вести урок диалогом. Она дождалась правильного варианта:
- Вот. Жевательные. Легко будет челюсть разжать? Или опять: "сила есть – ума не надо"?
- А как же... язык?
- Напоминаю – у больного судороги! Итак, если вы забыли, то язык – тоже мышца. Он в гипертонусе. Чтобы откусить – постараться надо. Максимум – прикусить. И, хотя со стороны зрелище будет не для слабонервных, на самом деле – ничего страшного. Итак, придерживаем голову и ждем второй стадии. Что её характеризует?
- Полное расслабление мышц.
- Да. И чем это нам грозит? Ну? Непроизвольное мочеиспускание может быть? Может. А еще... ваш любимый язык. Вот тут-то он и западет. Что делать?
- Вытащить и зафиксировать.
- Ага, - рассмеялась Анна. - Булавкой, например. Но можно и попроще.
И она просто повернула голову "манекена".
- Вот так. Да и в случае рвоты асфиксии не будет. И – не беспокоим пациента! Особенно спящего. Остаемся рядом и обеспечиваем безопасность. Это все, что от вас требуется в случае классического припадка. Но если приступ затягивается, или переходит в эпистатус... Маги-целители вам в помощь. Методов лечения вашего мира я не знаю.
Курсанты смотрели на Анну, словно она им чудо показывала. Преподаватель быстро что-то черкал в блокноте.
- Господа, вам так же рекомендую зафиксировать мудрость, которой поделилась Наири, на бумаге.
Ученики спохватились и усердно заскрипели перьями.
- Я благодарю за этот урок. Вероятно, ваша наука развивается слишком быстро, мы не успеваем следить...
- Ну, про булавку меня тоже в свое время в институте учили. А потом срочно переучивали, как до дела дошло. Надеюсь, я смогу быть еще полезной.
- Несомненно, Наири. Если позволите, я обращусь к вам с некоторыми вопросами.
- Буду рада помочь.
Эйр протянул руку, помогая подняться с земли. Красиво, элегантно и – по уставу. Курсанты просто поедали его взглядами, боясь пропустить малейший жест.
- Ты тоже решил урок преподать? - шёпот Анны был легче взмаха крыльев мотылька.
- Скорее – маленькая демонстрация. Им полезно будет посмотреть, - Эйр постарался, чтобы курсанты не услышали.
До приезда короля Анна наслаждалась жизнью. К её завтракам, обедам и ужинам в общей столовой привыкли. При встрече на дорожках Академии курсанты не шарахались прочь, а спокойно уступали дорогу и шли дальше. Преподаватели перестали приходить в ужас, если Анна решала посетить занятие, а с целителем у них вообще сложились почти дружеские отношения. Он с удовольствием рассказывал о строении инкубов, суккубов, физиологии и прочих очень интересующих Анну вещах. Она же, в свою очередь, делилась своими знаниями. Информации о функционировании человеческого организма у целителей Эстрайи оказалось маловато:
- Никто не осмелится препарировать человека из Дома Наири. Но с анатомией мы более-менее разобрались. Немного знаем об эндокринной системе, пищеварительной. Все остальное - только по аналогии.
Учиться с помощью целителя, знающего тему, стало легче. Если строение инкубов и людей было идентичным, то эндокринная оказалась совершенно неизведанным миром.
Так, Анна узнала, что в организме демонов под действием праны начинает вырабатываться особый фермент. При необходимости он, проникая в ткани, производит перестройку. Мышцы приобретают другую форму, изменяется структура кожи. Так же, как и функционирование внутренних органов. Инкуб в человеческом обличье, и в облике демона анатомически и физиологически оказались совершенно разными существами.
Но объем информации оказался огромным. Целитель сочувственно поглядывал на попытки Анны запомнить как можно больше, а потом предложил:
- Может, если посмотреть "вживую", будет легче?
- Вы предлагаете вскрытие? При академии есть морг?
- Нет. Но он и не нужен. Выберите кого-нибудь из учеников.
Анна ошарашено уставилась на учителя:
- Вы хотите положить под нож курсанта?
- Как угодно Наири. Еще кадета можно. Или преподавателя.
Анна растерялась. Эйр, который не оставлял её ни на минуту, выглядел совершенно спокойным, словно и не слышал страшного предложения.
- В голове не укладывается...
- Почему? Так Наири удобнее будет получать знания.
- Он прав, - пришел на помощь целителю Эйр. - Лучше один раз увидеть самому, чем бесконечно читать в книгах. Тем более, что знаний у Наири не хватает. Этот вариант позволит вам обучаться быстрее.
- Вы... вы вообще понимаете, о чем говорите?
- Ну, думаю, препарируемый проживет достаточно долго, чтобы госпожа успела...
- Замолчи!
Ужас и гнев в глазах Анны заставил телохранителя отшатнуться. Целитель же, опасаясь кары, упал на колени, спрятав лицо в ладонях.
- Ты что предлагаешь, Эйр? Убить человека ради любопытства?
- Не человека – инкуба. Если у Наири есть вопросы, она должна получить быстрые и подробные ответы. Сколько при этом погибнет рорагов или слуг – неважно.
Анна попятилась. Поверить, что они не шутят, было невозможно. А, поняв, развернулась и кинулась прочь, в глубину рощи. Эйр заторопился следом.
Влетев в густую тень пальм, Анна остановилась. Перед ней, удобно облокотившись на ствол, сидел Хон. Увидев Наири, он вскочил.
- Госпожа... Что-то случилось?
Анна рухнула на то самое место, где он сидел минуту назад.
- Хон, в Академии сухой закон? Или можно достать спиртное? Клянусь, я буду молчать...
Она осеклась, увидев приближающегося капитана. Курсант стоял, не зная, как реагировать.
- Эйр, - Анна жалобно оглянулась на рорага. - Эйр, прошу – дай мне одной побыть... ну, без твоей опеки. Прогуляйся за пределами рощи. Обещаю – никуда я отсюда не уйду!
Растерянный Хон переводил взгляд с уходящего капитана на бессильно поникшую Анну.
- Наири, вам достаточно приказать господину Эйру, или сообщить ректору – спиртное тут же доставят.
- И будут во все глаза смотреть, как я пью. Спасибо за совет. Слушай, Хон, ну хватит столбеть, а? Или тебя снова под трибунал потащат?
- Нет, - юноша устроился на траве, соблюдая дистанцию.
Анна молчала, и через некоторое время он решился спросить:
- Наири, что-то случилось?
- Случилось... Может, хоть ты объяснишь? Господин Ахерит предложил мне препарировать одного из учеников.
Тишина заставила Анну открыть глаза. Хон смотрел вопросительно:
- А что вас смутило?
- Ты... это... - она совершенно растерялась. - Это – нормально?
- Желание Наири стоит выше остального.
- А если я тебя выберу?
- Я подчинюсь любому приказу или капризу Наири. Как и остальные.
- Вы, рораги, просто сумасшедшие! - Анна вскочила.
Ей хотелось бежать куда-то спрятаться от непонятных мыслей, забиться в темный угол, но тихий голос Хона заставил остолбенеть:
- Почему – рораги? Любой из нашего народа. Даже, если он член королевской семьи. Исключая, конечно, Короля и Наследника.
- Но... почему?
- Наири, вы для нас – жизнь. Как можно игнорировать ваши желания? Прикажите, и любой сам вскроет себе живот, или что прикажете. Взрослый, ребенок, мужчина, женщина – без разницы.
Голова закружилась. Ноги стали ватными. Анна теряла связь с реальностью.
- Мне надо выпить.
Хон испарился. Вскоре в рощу явился Эйр с корзиной в руках. Расстелил салфетку, расставил тарелочки с мелко нарезанными закусками и бутылку вина. Анна смотрела, как алая жидкость сбегает по стенкам кубка:
- А покрепче ничего нет?
- Есть. Но не стоит...
- Иди к черту. Я хочу выпить. И не этот компотик!
Эйр молча заменил зеленую бутылку на белый глиняный кувшинчик, а вместо бокала достал крохотную белую чашечку. Анна понюхала мутноватую жидкость, и, зажмурившись, отхлебнула.
Пламя охватило язык, обожгло небо и, сжигая остатки кислорода, хлынуло по пищеводу в желудок. Анна хватала ртом воздух, и, не открывая глаз, зашарила рукой, ища, чем закусить. Эйр быстро подставил тарелочку.
Кусочек жареного мяса слегка погасил пожар. Анна перевела дух и открыла глаза:
- Что это было?
- Местная водка. Еще? - Эйр чуть наклонил кувшинчик.
- Ой, нет. Хватит.
Отдышавшись, она честно опустошила тарелки и попыталась встать. Пальмы почему-то именно в этот момент затеяли хоровод, и земля выгнулась дикой кошкой, шерстью вздыбив траву.
Эйр успел подхватить. В его объятиях мир прекратил дикую пляску, а голова так удобно устроилась на крепком плече. Только погон немного царапал щеку.
Листья пальм зелеными штрихами украшали небесное полотно. Легкими мазками акварели то тут, то там появлялись тонкие облака, и тут же растворялись в синей краске. Солнце слепило, и Анна прикрыла глаза. Мерный шаг убаюкивал, и вскоре стало непонятно – наяву все происходит, или во сне...
Проснулась Анна не одна. Рядом, на кровати сидел Хон. С другой стороны в легком кресле удобно устроился Эйр.
- Что вы... Как...
Вместо приветствия капитан протянул пиалу. Не в силах спорить, Анна сделала несколько глотков горячего, густого отвара и приготовилась бежать в уборную.
К её удивлению, тошнота отступила. И голова перестала болеть.
- Что произошло?
- Вы вчера слишком много выпили.
- Неправда! Всего-то несколько глотков. Доза маленькая для такой реакции.
- Это местная водка, Наири. Вам хотелось чего покрепче. Я взял на себя смелость и...
- Подожди. Что я вчера творила? - испугалась Анна.
- Ничего. Вы сразу же заснули. Я принес вас в спальню и уложил.
Анна начала вспоминать.
- Так ты тащил меня пьяную через всю Академию?
- Спящую, - уточнил Эйр, - вы спали, госпожа.
- О боже! Как же я теперь на людях покажусь... Хон, а ты что тут делаешь?
- Во сне вы просили, чтобы его позвали. И вцепились в него, как в соломинку.
Анна перевела взгляд на руку и заставила пальцы разжаться, отпуская ладонь курсанта:
- Прости, Хон. И... наверное, иди.
Едва дверь закрылась, Анна набросилась на Эйра:
- Ладно, пьяную тащил... Но ребенка-то зачем позвал?
- Хон не ребенок! И Наири желала...
- Ты это специально, да? Вот где не нужно - там "как Наири пожелает". А где надо, так кучу отмазок найдешь. И что теперь делать?
- Ничего. Все хорошо.
- Ну да. Кстати, что за зелье ты мне сейчас принес? На нем в моем мире озолотиться можно – такой антипохмелин шикарный!
- Я не знаю, это Ахерит готовил. Но действует прекрасно, да.
- Что, тоже пользовался?
- Приходилось. Сухой закон иногда кажется невыносимым.
Теперь Анна из дома даже в сад не выходила – было стыдно. Просидела весь день, забравшись с ногами на диван. Отвлекалась от мыслей, только когда Эйр доставлял еду. Заметив это, рораг стал то и дело приносить фрукты: почищенные и порезанные дольками яблоки с розоватой мякотью, истекающие соком груши, нежные персики, сладкую хурму.
- Странно. Они же сезонные. Но выглядят, словно только что сорваны.
- Мы умеем сохранять фрукты в первозданном виде. Хотите посмотреть хранилища?
- Ммм... нет. В другой раз.
Его не предоставилось. На рассвете оазис наполнился ревом медных труб, и во двор Академии въехали всадники. Король явился за Наири.

Опубликовано: 08.06.2016 / просмотров: 2459