АРЬЕ:
После разговоров с Телльмууром я отправилась в сад. Сад в их доме был интересный, он был разбит на две части. В одной спокойно росли цветы, кусты и деревья, а другая представляла собой сад статуй. Я читала про такие сады в книгах, но в нашей легкой и беззаботной Аэрте люди уделяли время прежде всего эстетике и естественности, поэтому такое увлечение у нас вряд ли бы прижилось. Я очень люблю природу, но она действует расслабляюще, а чем древнее какое-либо природное явление, тем больше созерцательной мудрости может оно нам передать, мешая действовать и верить в наши порывы, потому что они кажутся мимолетными, а, следовательно никому не нужными с точки зрения вечности бытия... Иное дело сад статуй...
Статуй здесь было не менее сотни. И стояли они очень гармонично, но бессистемно, из-за чего блуждать в этом саду можно было долго. Я и ходила, чуть прикасаясь к ним руками, теряя путеводную нить и все больше и больше погружаясь в свой внутренний мир, оставляя все внешнее в стороне, за пределами этого волшебного сада. Статуи мужчин и женщин, в разных позах, с одухотворенным или задумчивыми ликами, протягивающие руки к небу и опустившие взгляд к земле. Сидящие, читающие, вопрошающие, в гневе разрывающие на себе одежды, просящие и снисходительные. С мудрыми мраморными глазами, тонкими запястьями и необыкновенными телами, изгибы которых давали представление о настоящей красоте, той, которая живым недоступна. В саду не было одиночества, а лишь холод разума. Здесь прекрасно думалось и чувствовалось.
Уже давно глубоко в душе понимала, что стала считать Лельмаалата своим. Несмотря на то, что мы с ним мало знали друг друга, но он незаметно забрал себе какую-то важную часть меня. Да, я была неискушенной, и, понятное дело не имела особого опыта в любовных делах, чтобы с видом знатока рассуждать о том, как должны завязываться и развиваться отношения, но я понимала, что тот хрупкий цветок надежды, который мы с Лельмаалатом смогли вырастить в песках Дагайры стоит дорогого, и далеко не с каждым человеком вообще можно вырастить такой цветок. Какой бы я ни была женщиной с духом воительницы, но вернуть Лельмаалата хотела вовсе не потому, что его похищение пятнало мою рыцарскую честь. Я хотела идти с ним дальше. А уж по жизни или не по жизни это как получится. И потом мне казалось, что я смогла понять Лельмаалата, и мне не хотелось, чтобы из-за минутной прихоти какой-то воительницы он навсегда распрощался со своей мечтой.
Вернулся отец, он оторвал меня от моих мыслей и вывел из сада. Мы сели на широкую каменную скамью в тени пушистого куста и он начал неприятный для меня разговор.
- Арье, сегодня я говорю с тобой и как отец и как регент. Я понимаю твое желание, намерения и решимость, но все-таки считаю разговор необходимым.
- Папа, что ты хочешь?
- Когда ты пошла в Оазис Курмула, я не возражал, хотя думал что тебе будет сложно. Но, это был проверенный путь. Я знал, что такое Оазис, я максимально тебя подготовил... Но то, что ты собираешься делать сейчас, это чистой воды авантюра...
- Папа, я это знаю.
- Я уже понимаю, что я бессилен, понимаю, что вряд ли ты будешь ко мне прислушиваться. С одной стороны я рад, что мне удалось воспитать тебя своевольной и решительной, а с другой стороны я негодую на то, что ведешь себя как упрямый мальчишка. Веришь чувствам, отключая разум.
- Пап! Пойми, ты снаружи, а я внутри, и эти испытания, как мне кажется и есть то, к чему я готовилась, идя в Оазис. Легко быть сильной и смекалистой там, где от тебя этого ждут и заранее известно, что нужно сделать, чтобы добиться успеха. Считай, что это мое испытание на взросление, поэтому мне надо пройти его с честью. Чего бы мне это не стоило.
- Значит, шансов тебя переубедить нет?
- Нет.
- Ладно, - отец поднялся со скамьи, - по крайней мере, отношение мое ты теперь знаешь. И будешь себя беречь!
- Обещаю!
- Пойдем, сейчас приедет Миритис. Нужно будет еще раз все обсудить.

ЛЕЛЬМААЛАТ:
Вернувшись к себе, я бросился на постель. Меня душила ярость и бессилие. Я не знал, что делать дальше. Я тут уже двое суток. Но так до сих пор ничего не знаю и не понимаю, как мне сбежать. А липкая паутина Дагайры не отпускает меня ни на секунду. Я бьюсь как песчаная муха, мои крылышки увязают, а глаза перестают замечать очевидное. У меня появляются слабости. По сути, я уже не вижу ничего плохого в гаремной жизни. Достаточно просто покориться. Потому что так проще. Потому что я один. Потому что не уверен, что смогу.
Чтобы хоть как-то успокоиться я пытался вспомнить что-нибудь приятное и значимое для себя, и в мыслях воцарилась Арье. Пока мы шли по пустыне, я даже не задумывался, что она для меня значит. А теперь понимал, что лучше женщины, чем она в моей жизни уже не будет. Почему человек никогда не ценит, пока не потеряет?
Она ворвалась в мою жизнь, но все время подчинялась моим желаниям. Ей было со мной хорошо. Я был для нее важен сам по себе. Она подарила мне кинжал. Самый нужный подарок в моей жизни. Я всегда буду тебя помнить. Моя непринудительная женщина.
А кинжал мне еще пригодится.

АРЬЕ:
Миритис была довольна.
Мы вчетвером собрались в гостиной. И она торжественно сообщила.
- Я его видела!
У меня отлегло от сердца. Лельмаалат жив!
- Но он в гареме и послезавтра свадьба.
Отец и Телль молчали. Миритис выжидательно смотрела на меня.
- Я должна! - сказала я с вызовом.
- Арье, мое отношение ты знаешь, - барабаня пальцами по столу, сказал отец.
- Я согласна с Вильмааром. Арье, это практически невозможно. И более того, бесполезно!
- Как он?
- Нормально. Умыт, причесан. Тоски в глазах нет.
Ну, еще бы! В его черных ярких глазах можно увидеть все что угодно от ярости до желания, но только не тоску.
- Да, Арье, я даже не знаю, сообщать тебе эту информацию или нет... Но, наверное, ты должна знать. Хотя это и странно для Тагирас... В общем, Лельмаалат еще не дракон.
Отец и Телльмуур удивленно переглянулись. А я улыбнулась. Сама не знаю чему. Причин может быть масса.
- А сама Тагирас, - спросил отец, - она, что думает о нем? Может, он ей все-таки не так уж сильно и нужен. Может, сделать его наложником, и попытаться заполучить на правах вашей дружбы?!
- Мы с Тагирас не настолько близки. Просто у нас есть общие дела. Ты же понимаешь, Вильмаар, что мне приходится общаться с некоторыми воительницами не потому что они мне слишком нравятся... Хотя я думаю, что она бы мне не отказала. Но наложником она его не сделает.
- Муж... - Произнес Телльмуур задумчиво, - и свадьба... А на свадьбу мы сможем попасть?
- Хм... Думаю, да. Тагирас сегодня нам хвасталась своим Лельмаалатом и не упустит случая продемонстрировать его во всей красе и еще раз показать всем насколько она успешная женщина...
- Может быть, ему самому нравится в гареме?
- Папа, ты опять за свое?
- Арье! Я считаю, что мы должны рассмотреть все варианты. Может, и на свадьбу идти не придется.
- На свадьбу мы по-любому пойдем! Или я завтра же пойду и вызову ее на поединок. Хоть на ее условиях, хоть нет. Мне уже все равно. У меня такой настрой... Боевой... Не думаю, что она выживет.
- Успокойся, - сказала Миритис, - на свадьбу мы, конечно, пойдем, и со свитой. Чем больше народу будет, тем лучше. Тебя будет легче спрятать. Я не думаю, что Тагирас всерьез считает, что ты придешь за Лельмаалатом, но она не дура. Узнать тебя она вполне способна...
- Да, Арье, завтра тебе лучше туда не соваться. Лельмаалат наверняка под наблюдением. А ты одна в дом не попадешь... - Телльмуур прошелся по комнате, - я уже примерно представляю, что и как нам надо делать.
- Отлично!
- Телль, завтра еще надо слетать в пещеру, - сказала мужу Миритис. - я думаю, что ты про нее тоже подумал.
- Разумеется.
- А я, - спросил отец, - я тоже пойду на свадьбу? Честно говоря, не очень хотелось бы. Я думаю, что и Арье там делать нечего. Вы идите, развлекайтесь, а мы с ней в это время займемся делом.
Миритис ответила:
- Да, Виль, я думаю, тебе действительно не стоит идти. Ты будешь занят кое-чем другим. Но об этом завтра. Надо еще раз все взвесить.
- Тогда до завтра.
- Арье, пойдем. - И отец потянул меня за руку.
Но Миритис нас остановила:
- Конечно, Арье, ты еще раз все обдумай. Но есть еще кое-что.... Я на всякий случай повесила метки на Лельмаалата. И на волосы и на одежду. То есть мы сможем при случае найти и его комнату и его самого. Они, правда, на меня настроены, но перенастроить не проблема...

ЛЕЛЬМААЛАТ:
С утра меня никто не беспокоил. Я перебрал свои вещи, а после завтрака, выпроводив всех слуг, проверил кинжал.
Он был остро заточен и красив. И в моем гаремном уединении казался мне единственным другом. Я достал его из ножен, полюбовался. Потрогал пальцами голубоватую сталь и начал собирать сумку. Веревка, сменная одежда, мои драгоценности. То, что прислал из сокровищницы Асазваал, пришлось вернуть еще вчера вечером.
Решимости у меня прибавилось. В голове роились тучи планов. От самоубийства во время свадебного пира, до побега под покровом темноты с дальнейшим скитаниям по пескам или полета в сторону Харитты сразу после первой брачной ночи. Надо быть готовым к любому из вариантов. Проблема была в том, что ни один из них меня не устраивал. Это очень плохо, когда не можешь определиться. Вот и я не мог понять, на что настраиваться и как себя вести. И все ближе подходил к черте, когда необходимо принимать решение...
Самым простым, конечно же, был вариант с первой брачной ночью. Так я мог, не выдавать моих намерений до самого конца, а потом получить огромное преимущество в скорости. Но в то же время для меня этот вариант был наименее желательным. Я не хотел, чтобы это было так. С нелюбимой женщиной и по принуждению. Я знал, что женщины Дагайры часто использовали различные травы для подчинения драконов. Но подозревал, что госпожа рассчитывает с моей стороны на самое восторженное отношение к ней как к величайшей из женщин, обратившей на меня внимание. И ждет, что я тоже буду на высоте. Но я не хочу! Мой друг кинжал тоже так не хотел...

АРЬЕ:
С утра мы полетели в пещеру. Я на спине отца и Телльмуур. Затерянная в песках кварцевая пещера должна была стать перевалочным пунктом нашего плана. Телльмуур и Миритис обнаружили ее давно. Во время своих научных изысканий в пустыне Аззо. Она находилась в часе лета от Оазиса Ай-Румай.
Вход в пещеру был замаскирован двумя камнями. Драконы превратились в людей, и Телльмуур повел нас вглубь пещеры. В ней было светло, благодаря магическим светильникам, развешанным по стенам. Отец был сосредоточен и задумчив. Как только он понял, что я никуда из Дагайры не уйду, погрузился в раздумья. Он всегда меня учил тому, что если делать что-то, то надо делать хорошо. И сам этому следовал.
Телльмуур пребывал в хорошем настроении, то ли оттого, что любил приключения, то ли оттого, что наконец-то обрел внимательных слушателей.
- Вы не находите, что в этом есть нечто символичное... - Сказал он, показывая нам дорогу, - Раньше драконы похищали принцесс. А теперь принцесса у дракона в логове. Как, кстати, вам мое логово?
Пещера находилась под землей, но гнета не чувствовалось. Вероятно, здесь была какая-то хитроумная вентиляция, потому что по тому коридору, по которому вы вошли в главную комнату пещеры, гулял легкий ветерок.
Пол в комнате был песчаный, но и здесь не обошлось без огромных удобных разноцветных дагайрских подушек.
- Присаживайтесь. - Предложил Телльмуур.
Отец привычно и изящно разместился на подушках. Мне пришлось сложнее. Меня же не воспитывали в местном Оазисе.
- Завтра свадьба. - Начал Телльмуур свою лекцию. - Мы приглашены. Миритис собирается взять с собой несколько служанок. По одну из них можно замаскировать Арье. На дагайрских свадьбах жених-дракон присутствует только вначале. А потом его отводят в его комнаты... Этим можно воспользоваться...
- Хорошо, я воспользуюсь. Тем более что для меня не в новинку лезть в личные покои мужчины...
- Да, твой опыт тебе пригодится, - ехидно улыбнулся Телльмуур. - Значит, ты идешь к нему, а мы с Миритис тем временем будем развлекать гостей и Тагирас. Часа два у тебя будет.
- А я? - Спросил отец.
- А ты с утра летишь сюда. И ждешь тут Арье с ее драконом.
- Вот больше всего не люблю ждать.
- Папа, я так думаю, что у тебя-то как раз самая главная роль.
- Да, - нервно сказал отец, - сидеть и волноваться!
- Нет... Встречать нас. И, скорее всего, ты же нас отсюда и унесешь.
- Вообще, Арье, - сказал Телльмуур, - по-хорошему, переждать бы вам здесь несколько дней. Вильмаар принесет завтра сюда вещи и еду. Пещера защищена от чужого внимания. Никто вас тут не найдет.
- Телль, я понимаю Арье, и тоже думаю, что два часа это слишком мало, чтобы они выбрались из дворца и добрались без помех сюда. Поэтому мне вряд ли удастся спокойно посидеть в пещере. Буду патрулировать эти проклятые пески. Чего только не сделаешь для любимой дочери, - под конец пробурчал отец.
- Да, это, наверное, правильно. Мы с Миритис присоединимся к вам, как только выйдем из дворца. Но ни я, ни она не сможем уйти с пира, пока Тагирас не пойдет к дракону. А как только она обнаружит его исчезновение, времени у нас будет не так уж и много.
- Если Арье не приведет сюда 'хвост', то мы расположимся в пещере и спокойно вас дождемся. В противном случае... А! Ладно, как бы там ни было! Чего сейчас гадать.
- Телльмуур, - сказала я. - Мне нужен план дома воительницы. И надо еще что-то решить с одеждой. Для служанок нужно выбрать что-то такое неприметное. А то я там буду по коридорам ходить. Чтобы не привлекать внимания, в общем...
- Да, подумаем.
- Ладно, - сказал отец, - я свою задачу понял. Но я хочу еще раз оглядеться с воздуха. Мне тоже надо подумать.
- Хорошо. Я найду пока, чем мне развлечь Арье. - Вставая, сказал Телльмуур.
Пока отец изучал воздушное пространство и подходы к пещере, пытаясь понять, откуда можно ждать неприятностей, Телььмуур тоже решил со мной поговорить о том, насколько мне все это надо.
- Арье, ты же понимаешь, что есть вероятность, что дракон с тобой не пойдет?
- Понимаю, - пришлось признать. Я понимаю, но надеюсь.
- И тебя это не останавливает?
- Нет!
- Но ты понимаешь, что, возможно, будешь выглядеть глупо, когда придешь к нему со своим предложением. Если он вообще станет тебя слушать и не позовет стражниц. Может быть, ему в гареме хорошо. В конце концов, его всю жизнь готовили именно к этому.
- Когда мы с ним общались в последний раз, у него не было ни одной мысли на тему того, что он хочет провести всю жизнь в гареме.
- Его могли убедить, - Телльмуур внимательно посмотрел на меня.
- Пусть он сам мне об этом скажет. А я попробую его понять...
- Арье, все в мире скомпенсировано. Если ты понимаешь всех, то никто не будет понимать тебя. А если кто-то предал тебя и обманул, то это не значит, что его когда-то предадут, а значит, что у тебя появится возможность качественно предать и обмануть кого-то другого...
- Я его не предам только потому, что вы все дружно пытаетесь меня отговорить делать что-либо... В этом случае я предпочитаю быть дурой!
- Тебе видней. Не стоит спасать дракона только потому, что так принято. Я бы хотел, чтобы ты шла туда завтра с широко открытыми глазами.
- Шире некуда.

ЛЕЛЬМААЛАТ:
К госпоже меня все же взвали. В кабинет. За столом, правда, сидел Асазваал, а госпожа небрежно развалилась в кресле. Я решил, что она специально приняла выгодную позу. Что-что, а такие вещи я понимал интуитивно. И расслабился. Разговор наверняка пойдет о предстоящей свадьбе. Но понял, что все гораздо серьезней, когда в руках у госпожи оказался знакомый тубус... Я даже не предполагал, что воительница по волшебству может опуститься до того, чтобы копаться в вещах наследной принцессы Аэрты.
Плавно отвернув крышку, Тагирас достала оттуда небольшой свиток.
- Сядь в кресло. - Я послушно опустился в кресло рядом с Асазваалом, не понимая, что происходит. А госпожа тем временем развернула свиток и, поведя рукой в сторону, начала читать вслух.
- Аини, лали, суирэ, рухди, адие, жаммин, айто... - я подавался навстречу ее голосу, в то время как мое сердце сладко замерло в груди от осознания того, что скоро я смогу почувствовать свое волшебство.
Вдруг она замолчала. Потом довольно улыбнулась, переглянувшись с Асазваалом. Заклинание-ключ вспыхнуло в ее руках. И тут она впервые назвала меня по имени.
- Лельмаалат, нам ведь с тобой не нужна эта бумажка?! Тебе и так со мной будет хорошо. И магия нам с тобой ни к чему. Я волшебница. Одна из лучших. Тебе же совершенно не надо уметь колдовать. А всему остальному я тебя научу...
Мои руки сжали поручни кресла, сердце, словно птица, рванулось наружу. Асазваал, протянув ко мне руку, сильно сжал ею мои пальцы. А госпожа легко поднялась, приблизилась ко мне, наклонилась и уверенно поцеловала в губы.
Потом, видя, что я не отвечаю на ее поцелуй, оторвалась от меня, заглянула в глаза и сказала:
- Ничего, уже скоро. Асазваал! Проводи!
И я, ничего не соображая, покинул кабинет.

АРЬЕ:
Весь вечер отец был задумчиво-заботлив, вышагивал вокруг меня и машинально поправлял то складку на моей рубашке, то вилку на столе. Наконец застыл напротив меня.
- Арье, я знаю, что такие разговоры должна была бы проводить с тобой мама, но поскольку так получилось, что сейчас я тут главное заинтересованное лицо в том, чтобы с тобой было все в порядке, то... - Папа замолчал, потер подбородок и, наконец, почти попросил. - Если все получится, может быть вы там... решите свои проблемы интимного характера. В конце концов, это поможет передвигаться быстрее.
- Нет, папа.
- Ну почему так категорично? Ты что не хочешь?
Хочу ли я? Да! Только это мое желание... И Лельмаалат за мои чувства не в ответе.
- Я не хочу, чтобы это было по принуждению. Что угодно только не это! Пусть лучше меня убьют.
- Арье, девочка, иногда можно и даже нужно поступиться жизненными принципами...
- Это не тот случай, папа. Иначе я перестану себя уважать.
- Да, - устало вздохнул отец, - просто мне хотелось бы, чтобы вы выбрались из этой передряги с наименьшими потерями. Уважение можно заслужить, а вот воскреснуть уже не получится. Знаешь, - тут он несколько оживился, - если все так плохо, есть определенные травы...
- Нет, это не обсуждается. - Я даже отцу не могу объяснить, почему с моим драконом так нельзя. У Лельмаалата и без интима пунктик на свободе и непринуждении.

ЛЕЛЬМААЛАТ:
- Маленький глупый дракончик, ты ведь не сильно расстроен? - Асазваал откровенно издевался.
Я был опустошен. Настолько, что я даже не мог поддерживать маску. Конечно, я мог предположить, что вопрос с активацией моей магии рано или поздно всплывет, но я не думал, что это произойдет так скоро и таким образом. Я никогда не чувствовал свой дар. Я не знал, много ли я могу. Но потеря чего-то своего, даже такого неизвестного, была болезненной.
Асазваал тем временем продолжал.
- Ну что ж, силы теперь у тебя не будет. А я не могу не отметить дальновидность и правильность действий госпожи. Ну, сам подумай, зачем тебе магия? Только что развлекаться... Но госпожа и так живет в красоте и изяществе, поэтому совершенно не нужно, чтобы ты тоже что-то такое творил...
- Да, но я мог бы научится чем-то полезному...
- Ой, не смеши меня. Кому здесь надо тебя учить? Без этой магической бумажки у тебя гораздо больше шансов жить в этом доме долго и счастливо.
- Но ведь волшебники-мужчины существуют!
- Конечно! - С улыбкой подтвердил Асазваал. - Но это те, кого специально отбирали еще с рождения, и все они - рабы! Без права доступа к женщинам и живут изолированно, чтобы у них не было ненужных соблазнов. И делают они лишь то, что им велят.
- Но так же нельзя! Меня даже не спросили...
Асазваал откровенно рассмеялся:
- Ты еще уважения потребуй! Тебе-то чего человека из себя изображать, если у тебя и так есть все для счастливой жизни! У тебя красивая и справедливая госпожа, и даже могут быть друзья, - тут он многозначительно посмотрел на меня.
А я притворился, что его не расслышал. Асазваалу доверять нельзя, сколько бы он не прикидывался другом! Если я перестану представлять для него интерес, или он почувствует во мне угрозу, то до конца моей жизни останется всего ничего...
Он подождал минуту, но, видя, что я не реагирую, решил оставить меня одного. Но на пороге комнаты остановился и сказал напоследок:
- Кстати, я хочу, чтобы ты знал. Это была моя идея. И я очень рад, что госпожа прислушалась к моим советам. Те женщины, которые ради баловства возвращают таким как ты магию, ставят под удар благополучие и стабильность Дагайры, да и вообще, долго не живут!

АРЬЕ:
День будет жарким. Во всех смыслах.
С утра я зашла к Миритис и мы определились с нарядами. Мы подобрали для служанок, к которым я должна была присоединиться серые костюмы безо всяких приметных деталей. Миритис также решила взять свиту для Телльмуура, в количестве четырех драконов, и приготовила похожую мужскую одежду для Лельмаалата. Она даже драконов подобрала максимально на него похожих по цвету волос и по фигуре.
Потом возились с отцом, отбирая вещи для пещеры. Папа так и норовил взять побольше, чтобы нам было удобнее в этой пещере коротать время. Он нервничал, потому что понимал, что если мы до нее спокойно дойдем, то это будет невероятная удача. Отца нельзя было светить в оазисе. Если на воротах догадаются, что мы улетели на драконе, до границы Дагайры мы спокойно не доберемся. Поэтому нам с Лельмаалатом выходить из Ай-Румай придется пешком.
Телльмуур с Миритис были спокойны. В них проявлялась этакая дагайрская неторопливость. После полудня они даже умудрились на веранде обсудить свои последние эксперименты, как будто на вечер ничего особенного не намечалось.
Я же металась по их дому из угла в угол, пытаясь думать о том, что все будет хорошо. Хотя шансов на благополучный исход было мало. В душе шевелились сомнения и, хотя решимости мне было не занимать, хотелось действовать с холодной головой, а не полагаясь на чувства. А я была совершенно не готова к тому, чтобы их не выражать. Это драконов воспитывали так, что они чуть ли не с рождения все время притворялись. А я привыкла действовать прямо, и мне было сложно играть в эти игры с переодеваниями и тайнами.
Отец перед вылетом был сосредоточен. Быстро пожелал нам удачи. Сказал, чтобы Телльмуур присматривал за мной. Ему как мужчине было проще мужчине и довериться. Телльмуур, естественно, все пообещал сделать в лучшем виде. И вот папа, расправив свои огромные крылья с бронзовым отливом, взял курс на пустыню Аззо. А мы втроем пошли одеваться.

ЛЕЛЬМААЛАТ:
С утра я был уже доволен тем, что все так обернулось. Тагирас и Асазваал, сами того не желая, помогли мне определиться. Теперь я точно знал, что полюбить свою госпожу и подружиться с Асазваалом не смогу никогда. Поэтому и жизни в этом доме для меня быть не может.
Но дальше было сложно. Что делать с побегом я так и не решил. С самого утра меня не оставляли в покое слуги, которые то приносили мне свадебные одежды, украшения и всякие мелочи, то так и норовили со мной сделать что-нибудь такое, что по их мнению должно было добавить мне привлекательности в глазах госпожи.
О дагайрских свадьбах я знал мало. Мальчики в Оазисе Курмула чаще всего обсуждали именно первый полет, и на него же делался основной упор в любовной литературе. Благодаря тем же урокам обольщения я все знал о первой брачной ночи, но о том, как пройдет для меня вечер, мог только лишь догадываться. Я решил довериться судьбе. Потому что использовать единственный шанс на свободу стоит только в том случае, если хоть чуть-чуть уверен в успехе. У меня ввиду отсутствия информации такой уверенности не было.
Еще вечера я затолкал за кровать сумку со своими вещами, чтобы не возбуждать подозрения слуг. И встретил их с утра улыбками и восторгами. Чтобы никто не сомневался, что это день и есть самый счастливый в моей жизни.
Ни Асазваала, ни госпожи я не видел. Хотя госпожа с утра прислала вместе с завтраком письмо с излияниями своего нетерпения и восхищения. То ли чувствовала вину, то ли не могла дождаться вечера... Пришлось ответить в самых изысканных выражениях, и описать всю глубину чувств, которые она у меня вызывает. Только знак с 'минуса' на 'плюс' поменял. До вечера меня больше не беспокоили.

АРЬЕ:
Поездку до дворца Воительницы я запомнила плохо. Ограды и заборы богатого квартала Ай-Румай слились в сплошную изящную пеструю ленту. Выезд в свет Миритис обставила представительно. Она была великолепна. Тонкокостная, темноволосая, грациозная. Миритис надела кирпичного цвета шаровары и безрукавку, после чего служанки задрапировали ее в прозрачную золотистую накидку. Украшений на ней не было кроме кольца рода и кинжала в золотых ножнах. Зато Телльмуур себе ни в чем не отказывал. Он справедливо считал, что они с Миритис должны привлечь к себе максимум внимания, чтобы отвлечь внимание от меня.
Мы прибыли вовремя. Миритис с Телльмууром в паланкине, я со служанками и драконами на лошадях. На праздник подъезжали и слетались гости. Все дворцы богатого квартала были оборудованы площадками для приземления, в то время как в бедных кварталах для этого были специально отведенные места, куда приземлялись все кому не лень... Но там тоже была своя стража, и поэтому этот вариант мы отбросили сразу...
Нас встречали парадно одетые служанки. В саду и примыкающем к нему зале гостей принимали наложники, которые конечно же были прекрасно воспитаны и могли увлечь беседой или проводить до выбранного гостями дивана. Народу было много. А я очень волновалась, пытаясь понять, когда начинать действовать. Миритис весело смеялась, здороваясь и переговариваясь со знакомыми. Телльмуур держал невозмутимое лицо. Мы со служанками ходили следом. Наконец, Миритис подозвала меня к себе знаком.
- Арье, - прошептала на ухо, - пока осматривайся. Сейчас рано идти. Его наверняка еще не забрали из покоев. Как только они появится в зале, сразу пойдешь по метке в его покои. Дальше по плану. Не бойся!
Миритис снова от меня отвернулась и продолжила общаться.
Мы свободно передвигались по залу. Везде было расставлено угощение. В основном фрукты, сладости и напитки. Для служанок тоже был стол в глубине зала, и большая часть сопровождающих уже переместилась туда. Хотя вокруг некоторых воительниц и волшебниц еще толклись служанки и драконы. Я сделала Теллю знак, что подойду поближе к столу. Было неясно, когда придут Тагирас и Лельмаалат, но я понимала, что как только они войдут, у меня будет не так много времени, и совершенно не хотелось бы в этот момент стоять столбом посреди зала. А неподалеку от стола были резные двери, чтобы служанкам не искать выход, если вдруг потребуется выполнить поручение госпожи...
Гостей становилось все больше. Многие вышли в сад, Миритис с Телльмууром уже удобно устроились на подушках неподалеку от двух кресел, предназначенных для новобрачных. А я томилась. Служанки Миритис проинструктированные госпожой вели себя спокойно и отстраненно. Но, как я успела заметить, ничего в этом необычного не было. Слуги и служанки в Дагайре были хорошо выдрессированы. Я разместилась на стуле, поближе к двери, чтобы если что, не упустить момент. Гомон, легкая музыка, доносившаяся из сада, запахи, шелест одежд, сумерки, медленно заползающие в окно, блеск драгоценностей, я словно чувствовала себя персонажем странной пьесы и ожидание становилось почти нестерпимым... И тут я увидела его...
Он шел чуть позади Тагирас, в ослепительно белых одеждах, блистающий жемчугами, запутавшимися в ниспадающих каскадом на плечи, волосах... И счастливо улыбался...

ЛЕЛЬМААЛАТ:
Я превзошел себя. Кольдранаак бы мной гордился. Вечер моей свадьбы был моим триумфом на пути облагораживания и торжественного въезда в гарем. Я был великолепен! Пока слуги одевали меня и причесывали, ко мне зачастили наложники. Каждый из них пытался произвести на меня впечатление своими высокопарными речами о моей красоте и безупречном вкусе. Мне разрешили самому выбрать наряд и украшения. Легкий шелковый костюм, жемчужные нити и золотые цепи, искусно вплетенные в волосы слугами, замшевые туфли, браслеты...
Пусть будет, как будет, но сначала я покажу, каким я могу быть! Я не знал, долго ли проживу после этой ночи, но в сердце не было ненависти или горечи, как будто подойдя к последней черте, во мне осталось только настоящее, то, что так упорно пытались из нас вытравить наставницы в Оазисе...
Конечно, я волновался. Но сомнений уже не было. Когда госпожа прислала за мной эскорт, я последний раз посмотрел в окно на кусочек темнеющего неба, оглядел себя в зеркале, улыбнулся и пошел, как учили, навстречу своей судьбе.

Опубликовано: 17.12.2014 / просмотров: 1208