Отрывок из книги «Любой каприз за вашу душу» (3)

UPOUuSRpET8

– Достаточно. Подай плеть, – толкнула его в плечо и откинулась на спинку кресла. Халат запахивать не стала, плевать на приличный вид. Даже не так, в непристойной позе и неподобающем леди наряде есть своя прелесть. Острая и возбуждающая. Хотя куда дальше-то! Такого сноса крыши со мной ни разу не случалось. Даже не думала, что это возможно.
Возможно. Все возможно – с ним. С больным ублюдком Бонни.
Глядя на него – вот он дошел до коробки, вот достает плеть, оборачивается… – тронула себя между ног. Горячо, мокро и пульсирует. А от прикосновения хочется стонать, выгибаться и… и уронить Бонни на пол, оседлать и отъездить.
Но сначала – еще поиграть. Хочу играть. Хочу!
– Виброяйцо тоже принеси.
Его лицо на миг исказилось, крылья носа раздулись, словно он вот-вот кончит. Но он быстро с собой справился, отвернулся к коробке. А я сама себе удивилась: какой быстрый прогресс от воспитанной скромной девочки к… развратной сучке? Вроде тех, которых трахает Бонни? И ведь совершенно не стыдно! Наверное, чудеса творит маска.
«И пять оргазмов», подсказал внутренний голос, подозрительно похожий на Тошкин.
Ладно. Маска и пять оргазмов. Хочу еще. Хочу! Хоть раз в жизни оторваться по полной!
«Кажется, кто-то тут пошел вразнос…»
Заткнись.
Бонни удивленно обернулся, поднял бровь. Что, я опять начала думать вслух? Нет, нет и нет. Ни в коем случае.
– Хочешь пить, Бонни? – я сцапала со стола минералку и налила в бокал.
Он кивнул. И вернулся ко мне, неся девайсы.
Минералка была очень кстати. Прежде всего мне. Потому что плеть в его руках выглядела… так выглядела… Он всем телом излучал желание и драйв, словно нес не плеть, а первого в жизни Оскара по красной дорожке, разве что вместо смокинга – одни только татушки… Посмотреть бы на него, голого, на вручении Оскара… Ох. Ну и фантазии у вас, нехорошая девочка!
Свою минералку я выпила залпом, едва почувствовав вкус и прохладу. Протянула второй бокал Бонни, напрочь забыв о том, что он меня не видит. А немудрено! Вслепую так уверенно не ходят! И не с такой мордой! И вообще… вообще… козел, вот.
«А ты зоофилка».
«Заткнись, шиза, в дурдом сдам».
Забрала у него плеть, вложила в руку бокал. Полминуты завороженно смотрела, как двигается его горло, как пальцы охватывают стекло, как капля воды ползет по груди…
И даже вспомнила, что мне можно его трогать. Везде. Когда хочется. И эту каплю – тоже можно. Даже слизнуть. Да, можно!
Вкусно.
А он выдохнул свое «mia bella» и погладил меня по щеке.
У кого-то дрожат пальцы. Нет, не только у меня. Хотя почему у меня – понятно. А почему Бонни так остро реагирует, непонятно. Он-то не в первый раз плохой мальчик, он по жизни такой. Воплощение плохого парня, можно снимать в рекламе без фотошопа.
Черт. О какой фигне я думаю! И щеки горят. Рука Бонни кажется прохладной, почти холодной. Значит, он чувствует, как я горю? Черт!
Хватит уже смущаться. Поздно. Пять оргазмов назад было поздно! А сейчас самое время для шестого. Да. И я не буду этого стыдиться. И того, что сейчас сделаю с Бонни – тоже. Он сам этого хочет, может даже больше, чем я.
«Заткнись и займись уже делом, гений самооправдания. Мальчик остынет, пока ты тут рефлексируешь».
«Не остынет».
Я проверила, да. Ладонью. Горячий и твердый, остывать даже и не думает. А для надежности укусила его за сосок, вырвав дивно сладкий стон.
– Позволь мне, мадонна, – попросил он.
Я не сразу поняла, о чем это он. Сообразила, только когда взгляд упал на виброяйцо, которое Бонни все еще держал в руке. Щеки снова вспыхнули, а следом за ними шея, грудь… волна жара спустилась до бедер, запульсировала там – да, помоги мне, Бонни, прямо сейчас помоги!
Я молча потянула его вниз, на колени, и позволила… мать моя женщина, кто бы мог подумать, что эта вот вибрирующая хреновина в мужских руках может подвести меня к самой грани за какую-то минуту! Или дело в том, какое у него при этом было лицо? Приоткрытый рот, быстрое дыхание, и туман-туман-туман… наверное, так выглядит наркоман, пустивший по вене и словивший первый приход. Хотя руки у Бонни явно не наркоманские – слишком сильные, уверенные и нежные. Чуткие руки. Первый мужчина, которому не все равно, что чувствую в постели я.
Когда прохладное вибрирующее яйцо скользнуло в меня, пришлось закусить губу, чтобы не кричать вслух: возьми меня! Или хотя бы не убирай пальцы… и поцелуй меня снова, ну же…
Я точно не говорила этого вслух. Но Бонни услышал. Или догадался. Да неважно! Важно – что он меня поцеловал. Снова. Нежно и долго-долго, продолжая скользить пальцами между моих ног.
Нет, я не кончила на этот раз. Было безумно хорошо, но как-то иначе… как-то медленно и неторопливо хорошо. Так, что хотелось еще – почти как плыть в теплом море, которое само держит и ласкает волнами… да, вот так ласкает, нежно и осторожно, каждую складочку…
– Восемнадцать, – выдохнул Бонни мне в губы.
Ему тоже было хорошо, безумно хорошо – это чувствовалось и в голосе, и в расслабленных мышцах, и в том, как он ластился ко мне. Хорошо, но явно мало.
– Ты голоден, – шепнула я ему в губы.
– Да, мадонна.
– Puta, – нежно-нежно. – Ударник капиталистического труда. Иди на кроватку, на колени.
На этот раз я поверила, что глаза у него завязаны – он шел, как пьяный, даже едва не прошел мимо постели. И послушно встал на колени, спиной ко мне. А я, прежде чем взяться за плеть, завернула к волшебной коробке за еще одним девайсом. На пару секунд зависла со сложным выбором: страпон или пробка? Выбрала пробку, толщиной с его собственный член.
Не знаю, то ли виброяйцо внутри меня, то ли вид Бонни на коленях, то ли предвкушение того, что я сейчас сделаю (и он не просто позволит, а ему понравится), были тому виной, но меня тоже вело. Так, что пришлось по дороге ухватиться за столбик, чтобы не упасть.
Добравшись до кровати, я толкнула Бонни в спину и велела:
– Держись. Сам.
Он с коротким выдохом сквозь зубы повиновался, ухватился за вертикальные планки изголовья. Поза получилась… м… наверное, вчера я бы назвала ее пошлой и отвернулась, пылая от стыда. Сейчас… сейчас мне нравилось. Мужчинам же нравится, когда женщина открыто и беззащитно подставляется, почему бы и не наоборот. Тем более его откровенно прет и штырит эта игра. А меня прет и штырит от его удовольствия, и от непристойности всего происходящего, но прежде всего – будем откровенны, от возможности отомстить тирану и козлу. НЛП в действии. Пририсуйте страшному начальнику усы фломастером, поставьте его раком и отымейте – страх как рукой снимет!
Для начала я, положив плеть рядом (так, чтобы Бонни ее чувствовал ногой), погладила его по спине и заднице. Изумительно круглой, мускулистой заднице, вот уже две недели вызывающей во мне совершенно однозначные желания.
Он что-то нетерпеливо прошипел, я не вслушивалась в слова, и прогнулся в пояснице. А когда я капнула смазкой на анус, замер и почти не дышал, пока я втирала гель.
Я и сама едва дышала. Такие противоречивые ощущения! И власть, и стыд, и возбуждение, и злость, и все это – совершенно нереально, как во сне, но при этом безумно остро и сладко! И еще вибрация внутри меня не позволяла ни на миг забыть о собственной открытости, словно это я сейчас стою на четвереньках, и в меня тыкается, дразня, член.
Ох. Бонни. Ты сводишь меня с ума. Я ненавижу тебя, слышишь?
Пробка входила с трудом, и я проталкивала ее медленно – мне нравилось смотреть, как он подается навстречу, и слушать его тяжелое дыхание вперемешку с невнятной руганью, и видеть выступающие на лопатках и пояснице капельки пота. А когда пробка вошла до конца, я без предупреждения ударила. Легко, почти без замаха, но он все равно застонал – а я поняла, что на это раз он кончит, не сможет сдержаться.
Ладно. Есть же резиновое колечко. С ним – не кончит.
Пока я надевала колечко ему на член, Бонни кусал губы, хрипло дышал, но молчал. Зато потом, на втором ударе, закричал. Этот крик отозвался во мне жаркой волной, почти предвестницей оргазма. А мысль о «нельзя» и «плохая девочка» стыдливо забилась в уголок и сделала вид, что ее никогда тут не было.
– Считай, Бонни, – велела я. Разумеется, хрипло. У меня в горле пересохло, как в пустыне Сахаре. Зато между ног горело, трепетало и сжималось.
Он считал. Каждый раз после удара, на выдохе, со всхлипом или стоном, но считал. Я даже мимолетно восхитилась самоконтролем – я сама считать уже не могла. Цифры забыла. Все забыла, и прежде всего милую девочку Розу, воспитанную и добрую, мухи не обидящую.
Хорошие девочки не наслаждаются тем, что делают кому-то больно?
Чушь. Я мечтала выдрать этого козла с первой встречи!
(Бонни стонет: пять! На смуглой мокрой спине вспухает красная полоса. Красиво, черт возьми!)
Хорошие девочки не любуются торчащим из мужской задницы девайсом?
Фигня. Дивно красиво и эротично. Мой Бонни! Мой, как хочу, так и отымею!
– Одиннадцать!.. – выдыхает он в погрызенную подушку.
Очередная алая полоса пересекает волчью морду на его лопатке. Волк морщится, сейчас бросится. Костяшки пальцев Бонни белеют, планки изголовья вот-вот треснут.
Хорошие девочки не гладят себя между ног, замахиваясь плетью?
Вертела я эту хорошесть вместе с правильностью и приличностью! Мне сладко, я плохая, и я буду делать то, что хочу!..
– Твою мать, семнадцать!.. – он ругается по-итальянски, дышит быстро и неглубоко, а на плече – кровь. Кожа рассечена. Шрам останется. На память.
– Восемнадцать, – последний раз мы выдыхаем вместе, и мне тоже больно… алая капля на плече манит – зализать, попробовать его на вкус… кажется, начинаю понимать, почему вампиров некоторые считают эротичными.
– Еще один, мадонна. Прошу тебя, – сипло, но на удивление связно.
– Тебе не хватило?
– Это плата вперед, – у него такой странный голос, словно смеется и плачет одновременно.
Нет, не могу думать.
– Для тебя мне ничего не жалко, Бонни, – сама удивляюсь, как не запнулась на такой длинной фразе. И бью с оттяжкой, от всей души. Второй шрам будет.
Он вздрагивает, протяжно стонет – и замирает в ожидании.
А я отбрасываю плеть, склоняюсь над ним, тянусь к ссадине на плече – и падаю рядом. Меня не держат ни ноги, ни руки, и мозги не работают. К черту мозги.
– Я хочу тебя, Бонни.
Он оказывается на мне, во мне, вокруг меня и вместо всего мира – не знаю, как. Не хочу знать. Хочу только чувствовать его – руками, губами, всей кожей – во мне, со мной. Еще ближе!.. Ну же, Бонни, Бонни!..
Последний крик он ловит рукой, я вцепляюсь зубами в его запястье, и меня уносит – ураган, цунами, сумасшествие, сверхновая… Бонни. Я знаю теперь, какой ты на вкус и на ощупь, знаю, как ты звучишь и пахнешь. Знаю, как содрогаешься, изливаясь в меня и шепча: мадонна.
Я познала тебя.

(с) Любой каприз за вашу душу

Tigra Tia

,



Не будь жабой! Покорми музу автора комментарием!

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Чтобы вставить цитату с этой страницы,
выделите её и нажмите на эту строку.

*

Музу автора уже покормили 13 человек:

  1. Замечательный текст, насыщенный эмоционально и возбуждающий. Спасибо.

    0

  2. Спасибо за отрывок. Благодаря этому купила подписку. Очень понравилось. Жарко, страстно и живо. Когда начинала читать, не могла поверить, что будет такой взрыв двух страстей!!! Круто!!! С нетерпением жду проду!

    0

  3. Купила подписку и наслаждаюсь. Просто захватывающе и замечательно. Невероятно легко читается, а когда читаешь просто уносит из реальности. Класс.

    0

  4. Татьяна, прочитала все, до сего дня написанное, не отрываясь. Очень красиво. Завораживает и интригует.
    Надо было дождаться окончания, потому как сейчас каждый день ищу запись об обновлении книги. Не хочу придумывать всё сама и «притопывая и прихлопывая» жду финала истории. ХЭ? Когдааааааа? По моим фантазиям там ещё половина книги…
    Спасибо.

    0

  5. На одном дыхании прочитала все отрывки! Замечательно! Спасибо огромное! Вдохновения!

    0

  6. Как же здорово и жарко написано! И эротика и чувства! Очень захватывающее! Спасибо за ваш талант! Это супер!

    4