Новые надежды

Шли годы. Родились новые поколения нимф и впервые за многие тысячелетия в среде предтеч появились первые потери. Людские поселения ширились, занимали новые территории и созидательницы стали претворять потихоньку задуманный ранее план. Они открывали людям удобные площадки для строительства новых городов. Однако те в значительно меньшей степени были защищены от влияния лесных охотниц.
Сладкие годы возвращались. Нимфы вновь стали вдоволь лакомиться. Проникать в жилища людей они правда по-прежнему не могли, но способны были притянуть мужчину в лес, выпить его и вернуть обратно, удерживая в бессознательном состоянии. Созидательницы тщательно охраняли свой секрет от людей и даже использовали иногда искусство предвидения, чтобы убедиться, что все пройдет успешно. Собственно во время одной из таких трапез и было сделано важное открытие. Нимфа обнаружила жизнеспособную спору амброзии в мужчине, которого опустошила. Это так поразило ее, что она осталась рядом и дождалась, пока тот проснется.
- Не бойся, - сказала она. - Я тебя не трону. Я знаю, что тебя что-то беспокоит в последнее время, какая-то болезнь. Расскажи мне, как она началась и когда, и возможно я смогу тебе помочь.
Мужчину звали Нилем. Он ответил, что примерно полгода назад у него появились приступы тошноты, которые приходили к нему внезапно и выворачивали организм наизнанку. Нилем обращался к разным докторам, но ни кто не мог ему помочь. Ему прописывали разные лекарства, но он не знал даже, лечат они его или нет, потому что недомогание могло несколько дней не давать о себе знать, а потом снова вернуться.
- Эта болезнь в тебе и она никуда не делась. В общем, это даже не болезнь, - пояснила нимфа. - В тебе есть частичка инородной жизни, которая тебя беспокоит. Если я возьму ее, все твои мучения закончатся. Хочешь этого?
- Конечно, хочу! - сказал мужчина.
- Отлично! Тогда приходи в лес следующей ночью. Приходи сам и позови меня.
- Как позвать?
- По имени. Меня зовут, Мара.
- И ты снова не тронешь меня?
- Конечно, трону, - засмеялась нимфа. - А иначе как я извлеку из тебя твою болезнь. Да, еще одно, - девушка протянула Нилему светящийся плод. - Это подарок, за сегодняшнюю ночь. И извини, что я побеспокоила тебя без спроса.
Это была та самая Мара, которая стала потом королевой леса, а случилось данное событие более двух тысяч лет назад. Молодая нимфа исполнила свое обещание и следующей ночью извлекла спору амброзии из мужчины.
«Еще бы ей не извлечь, - мысленно улыбнулся Сергей. - Нимфы на все были готовы пойти, чтобы заполучить амброзию».
Мара была так рада, что пообещала мужчине большое вознаграждение за эту частичку чужой жизни.
- Жизнь за жизнь, - сказала она. - Когда-нибудь ты состаришься. Так знай, у тебя теперь есть и вторая молодость. И ты можешь потребовать ее один раз в любое время, когда захочешь. Расскажи это другим людям. Если кого-нибудь сразит такой же недуг как у тебя, он будет не только вылечен, но и столь же щедро вознагражден.
- А я могу получить еще один светящийся плод? - спросил мужчина.
- Конечно, - засмеялась Мара, - но это будет в следующий раз, сегодня ты получил уже свой подарок - выздоровление. Приходи в лес и любая нимфа с удовольствием тебя угостит после того как ты угостишь ее.
После этих слов девушка снова засмеялась и исчезла.
Наконец-то нимфы получили новую спору и поместили ее в Древо Жизни, устроив так, что модифицированная эссенция ее восстанавливала, позволяя плодоносить долго. Для того, чтобы омолаживать нимф амброзии было недостаточно, однако ее хватало, чтобы создавать раз в год новое потомство из пятнадцати новорожденных. Таким образом, закат цивилизации предтечей откладывался.
Что касается Нилема, то он естественно рассказал соплеменникам, происшедшую с ним историю. Во вторую молодость люди не поверили, но Силайское яблоко выглядело как настоящее чудо. Мужчина расхваливал его бесподобный вкус, и ему удалось сторговать этот плод одному купцу за баснословную сумму. С тех пор люди стали наведываться в лес и возвращались назад не с пустыми руками.
Нимфам понравилась эта торговля, они даже засеяли подземные сады новыми яблонями для того, чтобы поддерживать ее. Но люди обращались к лесным волшебницам не только за угощением. Кто-то хотел сделать свой урожай побогаче, кому-то нужно было повысить удои, кто-то просил воду на своем земельном участке. Нимфы не отказывали никому.
Однажды мужчина привез в лес жену, умирающую от неизлечимой болезни.
- Вылечите ее! - взмолился он нимфе, заключившей его в свои объятья.
- Хорошо, - пообещала та и усыпила его, перед тем как выпить.
У нимф это давно в правило вошло, скрывать от мужчин способ своего питания. Так подсказывало им чувство предвидения. Да и здравый смысл говорил в пользу этой предосторожности. Уже в те времена нравы человеческого общества жестко осуждали беспорядочные половые связи. Торговля могла бы заметно пострадать, если бы люди узнали, как она осуществляется.
Проснувшись, мужчина застал жену в сознании. Та восхищенно рассказала, что лесная дева прикоснулась ней сияющими руками и этот свет наполнил ее силой выздоровления. Женщина полностью поправилась за пару дней и с тех пор люди стали обращаться к нимфам за излечением.
«Вот молодец, Мара! - подумал Сергей. - Как она здорово все организовала. Интересно, почему нарушились эти добрососедские отношения? Чем нимфы людям не угодили? Может из-за того, что те, наконец, узнали, что на самом деле происходит при встречах?»
«Люди в глубине души и так знали, что делают с ними нимфы, - ответила программа. - Просто созидательницы об этом не напоминали лишний раз и мужчины делали вид, что забыли о сути происходящего. Уж очень выгодными получались отношения, чтобы помнить на чем они держатся. Тем не менее, кое-кто всем однажды напомнил и весьма не двусмысленно о предмете торговли. Но даже это событие не поссорило людей с нимфами. Противостояние началось почти тысячу лет спустя и совершенно по другой причине».
«А что это было за происшествие? Ну, кто людям напомнил, что делают с ними нимфы? И зачем ему это понадобилось?» - полюбопытствовал Сергей.
«Один мстительный человек заставил созидательниц в этом признаться. А первопричиной стало долголетие, которым Мара одарила Нилема. Надо сказать, что срок человеческой жизни в те времена был раза в два больше теперешнего. Люди могли спокойно полторы сотни разменять, некоторые доживали и до двухсот. Так что когда исполнилось нашему герою сто пятьдесят лет, и почувствовал он немощность, то вспомнил об обещании, данном ему нимфой».
Последующие события стали развертываться перед Сергеем, будто он сам был их очевидцем. Нилем стоял на площади, а вокруг него собирался народ.
- Помните, я говорил вам, что обрету вторую молодость, - сказал он. - И никто мне не верил. Сейчас я иду в лес, а когда вернусь, буду снова молодым.
Народ возбужденно загудел, но ни кто не смел над ним смеяться, уж больно уверен был старик в своих словах. Всем интересно стало, действительно ли произойдет так, как говорил этот человек. Нилем отправился к лесу, и некоторые горожане последовали за ним. Вот только стоило ему войти под свод деревьев и позвать:
- Мара!
Как он тут же исчез, растворившись в воздухе. Возбужденные очевидцы бросились в город с криками:
- Нилема забрали! Лес Нилема поглотил!
Но городской староста разом пресек эту панику.
- А ну чего раскричались! - рявкнул он. - Никогда не видели, как нимфы исчезают и появляются? Ничего с ним не случится. Подождем до завтра, а там и видно будет.
Однако ситуация разрешилась гораздо раньше. Даже вечер еще не наступил, когда в город вошел юноша лет восемнадцати и назвался Нилемом. Все горожане столпились вокруг него, никто не хотел верить своим глазам. Кто-то даже предположил, мол, он - самозванец. И тогда парень стал называть всех и каждого и рассказывать, какие у него с ними были дела.
Событие это произвело настоящий фурор и быстро разлетелось по другим селениям. Люди не стали, конечно, тут же ломиться в лес и требовать омоложения, но каждый подумал, а нельзя ли и ему как-нибудь выторговать себе вторую молодость. Однако нимфы были непреклонны в этом отношении.
«Жизнь за жизнь, - говорили они всем и каждому, - жизнь иную, за жизнь человеческую». А потом повторяли симптомы того самого недомогания, за которое полагалось такое вознаграждение.
Естественно данная хворь уже за болезнь не считалась, скорее за дар богов. И люди с любыми желудочными расстройствами бежали в лес проверяться оно это или нет. Ну а нимфы их разочаровывали. Постепенно лихорадка молодости пошла на убыль, уж больно экзотической оказалась названная болезнь и многие успокоились, возвращаясь в привычное жизненное русло.
Тем не менее, лет тридцать спустя история повторилась. К нимфам пришел человек и сообщил, что у него есть раб с интересующими их симптомами. Он сказал, что может продать им этого человека за вторую молодость для себя.
- Это не возможно, - ответила девушка, - мы не покупаем людей. И в любом случае, если иная жизнь содержится в другом человеке, то ему и получать дар.
- Если вы не согласитесь, - пожал плечами человек, - то не получите того, что хотите.
Нимфа заглянула в его глаза, а потом вздохнула:
- Я должна увидеть этого человека, - ответила она, - возможно, нет предмета для разговора.
- Конечно же, я его приведу, мне не сложно, и раба вы можете не брать, так даже лучше. Но я сделаю это лишь в том случае, если вы пообещаете мне, что сделка состоится.
Нимфа медленно покачала головой.
- Я не могу такого обещать. Поступить так, значит идти против гармонии.
И после этих слов она исчезла.
На следующий день Дориан, так звали работорговца, а попутно и представителя местной знати, устроил показательную казнь. Он объявил, что его раб пытался совершить побег и за это будет наказан. На самом деле он лишь хотел отомстить таким образом нимфам, отказавшим его просьбе. Однако, когда палач взмахнул топором и нанес смертельный удар, приговоренный исчез прямо с плахи, а на его место спланировала записка следующего содержания: «То, что выброшено, может быть взято».
Дориан был вне себя от злости. Он не ожидал, что чары нимф будут действовать в черте города. Но это было одно из тех самых поселений, которое люди построили на территории, прежде принадлежащей нимфам. Если бы работорговец замыслил казнь внутри здания, то все бы для раба было кончено, однако на открытом пространстве нимфы сумели до него добраться.
Спасенного звали Сегул. Старшая нимфа извлекла из него спору амброзии и поместила ее в Древо Жизни. Теперь уже вдвое больше потомства могло рождаться в год. Нимфы предложили мужчине убежище и тот поначалу согласился. Однако спустя месяц не выдержал сексуальных домогательств лесных красавиц и запросился назад.
- Тебя же убьют, - удивились нимфы. - Неужели смерть тебя не страшит?
- Смерть страшна, - вздохнул Сегул, - но и жизнь, которую вы мне предлагаете невыносима.
- Мы могли бы отправить тебя в любое место, какое ты пожелаешь.
- Если это будет не город, вы ведь все равно до меня доберетесь?
- Такое возможно, - пожала плечами девушка, - и если не мы, так другие нимфы.
- Ну а в городе до меня рано или поздно доберется Дориан. Его люди есть повсюду. Даже в других государствах. А жить и постоянно бояться - какая же это жизнь? Лучше сразу отправьте меня к нему.
- Я могу попытаться его выкупить, - предложила Мара. - У меня есть камень, - сказала она, показывая алмаз каратов в пятьдесят. - Этого хватит?
У Сегула даже рот от удивления открылся.
- Хватит, чтобы выкупить всех рабов Дориана, - выдохнул он.
- Алчность человеческая может превзойти мстительность, - согласилась старшая нимфа. - Иди с ним Мара, ты лучше всех умеешь ладить с людьми.
Молодая нимфа повернулась к Сегулу и плотоядно улыбнулась.
- Тогда тебе придется потерпеть еще раз. Мне нужно как следует насытиться, чтобы вести разумный диалог.
Спустя пару часов они входили в город. Мара держала мужчину за руку, а иначе не смогла бы преодолеть городской черты. Она была одета как местные женщины, но все равно в ней легко угадывалась нимфа по изящной скользящей походке и по очаровательной внешности. Ни одна женщина Земли не могла похвастать столь совершенной красотой.
Жители сразу узнали Сегула, поняли, кто идет с ним, и шли следом, собираясь в толпу. На городской площади их шествие закончилось. Дориан прискакал на лошади, спешился и довольный происшедшим двинулся навстречу.
- Ты пришел Сегул, - усмехнулся он. - Что ж, ты напрасно это сделал. Мы, помнится, не закончили наши дела, так я живо позову палача.
- Я хочу его выкупить, - сказала Мара. - Этот человек оказал нимфам неоценимую услугу и в благодарность мы просим принять за его жизнь этот дар.
Она раскрыла ладонь, и предъявила тот самый камень, который нимфа уже показывала Сегулу. Народ вокруг ахнул. Алмаз такой величины стоил целого состояния, и даже Дориан не был столь богат, чтобы его купить.
Работорговец сверкнул глазами и мысленно обратился к девушке:
«Я знаю, вы умеете читать мысли. Так вот. Мое предложение остается в силе. Пообещаете мне молодость, и я продам этого раба».
«Мы не можем этого сделать, как ты не понимаешь! - ответила Мара. - Есть определенные законы, которые мы не в состоянии преодолеть. Жизнь за жизнь. И дается она только тому, у кого была взята».
В этот раз нимфа воспользовалась игрой слов. Говоря свою реплику, она имела ввиду, что не согласна идти против гармонии. Дориан же подумал, что нимфы физически не могут его омолодить. Он разом сник.
«Для меня жизнь гораздо ценнее любых драгоценностей, зачем они мне, коли все равно умирать. А если этот раб покинет мир раньше меня, это согреет мне душу».
«Ты говоришь так, будто уже завтра собрался к своему богу, - удивилась нимфа. - Тебе жить еще долгие годы, возможно даже более сотни лет, и ты успеешь вкусить многие плоды, воспользовавшись своим богатством. Стоит ли отказываться от идущего в руки состояния, под влиянием своей зависти? Ты забыл наставления своего учителя, который говорил, что лишь холодный ум есть лучший проводник на пути к процветанию?»
Дориан вздрогнул, не ожидав столь глубокой осведомленности нимфы о своем прошлом. Поморщившись, он задумался, а затем расплылся в довольной улыбке, придумав, как отыграться ему в этой ситуации.
- Хорошо, я продаю этого раба, - сказал он, - но с одним условием. Пусть Сегул расскажет всем этим людям, почему не выдержал больше месяца в лесу и посчитал встречу с палачом приятнее вашего гостеприимства.
- Я не смог, - признался мужчина. - Нимфы прекрасные и добрые создания, но… такое количество секса… было выше моих сил.
«Секса? Секса?! Секса!» - понеслось со всех сторон.
Мара мысленно выругалась, но внешне ни как не проявила своих чувств, наоборот улыбнулась еще шире и невиннее.
- Да это правда, - вздохнула она. - Нам очень нужна мужская сперма, а по-другому ее не взять. Но мы не занимаемся сексом, поймите, нам это не нужно. Мы лишь извлекаем сперму очень похожим на секс способом. Это наша валюта, просто разновидность денег, которыми вы можете расплачиваться с нами за наши услуги. Вот и все. Дориан, ты доволен?
- Более чем! - ответил работорговец, радостно хохоча.
- Тогда прими этот камень, - протянула она алмаз своему оппоненту и, когда тот взял его, объявила. - Сделка заключена! Этот человек, Сегул Верен, больше не раб. Я не покупаю его, а освобождаю. И прошу ответственных людей оформить все надлежащие документы. С этих самых пор нимфы не могли больше притворяться, что их общение с мужчинами носит невинный характер. Однако это не сильно повлияло на торговлю, а пожалуй сделало ее еще более оживленной. Кто-то просто мирился с необходимостью такого способа расплаты, будучи не в силах устоять перед выгодой, которую сулили ему нимфы. Кто-то наоборот относился к встрече с лесной красавицей как к любовному приключению, и просил себя не усыплять. А были и такие, что видели в этом романтику.
Однажды в лес пришел юноша пятнадцати лет и, когда нимфа вышла к нему навстречу, робко сказал:
- Мне не нужно никаких подарков и услуг. Я просто хочу побыть с вами. Нимфы так прекрасны! Вы можете… выпить меня, если хотите. Я… девственник, мне это будет… познавательно.
Девушка подошла к нему, обняла и поцеловала.
- Ты можешь приходить в любое время, - сказала она, чарующе улыбаясь. - Твои чувства прекрасны. Любая из нас с удовольствием составит тебе компанию. И еще примерно год тебя никто не тронет. Потому что ты еще не созрел, радость моя.
«И что с ним стало с этим юношей?» - полюбопытствовал Сергей.
«Он и другие подобные ему. Часто приходили в лес в поисках любви. По крайней мере, до тех пор, пока не встречали ее в своей среде. Ну а после этого нимфы их обычно уже не видели».
Шли годы, столетия. Мара стала Старшей нимфой, возглавив свой клан. Затем после смерти королевы заняла ее место. Благодаря ее стараниям отношения с людьми оставались гармоничными. Найденные споры прослужили чуть больше пятисот лет, а затем вышли из строя одна за другой. Нимфы так и не смогли добиться совершенного для них восстановления. К счастью в течении этих лет были найдены еще три споры, так что предтечи без особых забот прожили тысячелетие.
В обществе людей появилась и стала набирать популярность новая религия. Последователи ее верили, что всех создал единый бог. Поэтому присутствие под боком живых создателей вызывало в их умах, мягко выражаясь, неудовольствие. Отношение людей к нимфам оставалось очень теплым. Они не видели свою жизнь без их помощи. Болезни давно уже никого не уносили, урожаи были обильными, жизнь сытой. Поэтому объявить нимф врагами человечества последователи Калоса не решались. Так кстати звали того самого бога.
Новое религиозное учение отвело лесным девам роль помощниц всевышнего, своего рода добрых ангелов, посланных Господом заботиться о человечестве. Дабы жилось людям хорошо и вольготно, да здравствует мудрость отца нашего и его любовь к детям своим беспредельна, аминь. Но сами нимфы не больно-то этот догмат подтверждали и, если у них спрашивали прямо о боге, отвечали, что знать не знают никакого Калоса.
Шли годы, отношения с новой религией у нимф все более и более портились. И, в конце концов, это привело к открытому конфликту, который произошел на заре нового тысячелетия, если вести отсчет от момента установления добрососедских отношений между нимфами и людьми.
В те времена жил некий человек по имени Балем. В свое время он овдовел, да так больше и не женился. Но трое детей у него от брака осталось, прям как в стихах: два сыночка, да умница дочка. Балем был весьма уважаем в кругу своих соплеменников, и все благодаря своей очаровательной натуре жизнелюба. Ни кто никогда не видел его в унынии или горести. И оптимизм его был весьма заразительным, стоило только с ним малость побеседовать, как незаметно приходила откуда-то бодрость духа. Но главное, Балем любил людей. На поддержку его всегда можно было рассчитывать, да и в помощи он не отказывал никому. В общем, относился он к тем гражданам, которых называли еще доброе сердце. Светлым он был или, как сказали бы нимфы, гармоничным.
Естественно последователи новой церкви регулярно обращались к Балему с душеспасительными беседами. Уж больно интересно им было привлечь к учению популярного человека, потому как смотрел на него народ и приобщение его многих других последователей сулило. Говорили ему: вступай в наши ряды, не пожалеешь, милостью божией не будешь обделен, к лику святых станешь приобщен и так далее и тому подобное. Но как-то не проявлял Балем к этому делу никакого энтузиазма. В лоб конечно отцам ничего дурного не отвечал, но про себя давно решил, что не верит он в этого самого Калоса. Да и о каком создателе могла идти речь, если доподлинно было известно, что именно предтечи создали жизнь на Земле. Однако церковники не отставали, переходя от обещания всяческих благ к угрозам. И Балема их навязчивость стала злить. Так что когда верховный настоятель открыто стал пугать его карами господними, он не выдержал и в свою очередь открыто послал того подальше.
Все бы ничего, да случилось буквально на следующий день невиданное. Свалил доброго человека недуг, да причем так конкретно, что того и гляди всевышний к себе призовет. Церковникам бы разобраться, в чем дело, уж больно симптомы болезни были знакомыми, и спустить события на самотек. Так нет же, объявили они во всеуслышание, что это, дескать, кара Господня, за строптивость и богохульство и, мол, постигнет она каждого, кто в церковь единую вовремя не придет.
Дети Балема быстро смекнули что к чему, и послали старшего в лес за нимфой. И короткое время спустя к больному прибыла сама Мара. Она склонилась над мужчиной и удивленно посмотрела на собравшихся вокруг людей.
- В этом человеке три жизни, - сказала королева, - но их следует извлечь как можно быстрее, иначе он умрет.
Вперед выступил святой отец, и Мара обратилась к нему без слов, но так чтобы тот ее услышал:
«Останови свой гнев, человек! Прими это как благо! Объяви, что бог сделал этому мужчине дар за его добродетели и твоя церковь от этого только выиграет».
Старик даже вздрогнул, услышав эти слова, они пришли в его ум как глас Господа. Но это еще больше его распалило.
- Оставь грешника, лесная дева! - прорычал он. - Не смей лечить! Иначе пойдешь против замыслов создателя своего, против его воли!
- Ты сделал ошибочный выбор, - вздохнула нимфа и коснулась рукой груди умирающего, наполняя того жизненной силой. Балем вздохнул глубоко и открыл глаза. Народ вокруг охнул. Действия нимфы выглядели как чудо. - Мы не можем идти против гармонии, святой отец, - продолжила королева. - А она велит нам помогать страждущим. Я забираю его.
- Я с вами! - воскликнула дочка Балема и схватила Мару за руку за секунду до перемещения.
В следующее мгновение все трое исчезли. Народ стал расходиться, лишь церковник остался молча стоять, зло сжимая кулаки.
Нимфа, девушка и мужчина переместились к Древу жизни в самом сердце леса.
- Тебе нельзя здесь находиться! - сердито сказала Мара. - Зачем ты это сделала?
- Я хочу быть с отцом, - всхлипнула девушка. - Я боюсь за него.
- Все будет в порядке, - смягчилась королева, - но сейчас тебе следует уйти. Моя помощница тебя проводит.
На поляне появилась еще одна нимфа и протянула девушке руку. Однако та попятилась назад.
- Я не хочу в город.
- Мы просто немного погуляем по лесу, - успокоила ее будущая спутница, - а когда вернемся, папа твой будет здоров. Ну же. Будь благоразумной. У больного очень мало времени.
Девушка подчинилась, и они с нимфой исчезли.
- Сколько мне привалило Мара? - прохрипел Балем, расплываясь в жизнерадостной улыбке. Даже на краю жизни он оставался полон оптимизма.
- Молчи мужчина, - строго ответила та, но потом тоже улыбнулась. - Три споры в тебе и они уже развиваются. Ты просто умрешь, если будешь отвлекать меня разговорами.
- Я хочу… - начал Балем.
- Спать, - оборвала его фразу нимфа, и усыпила. - Потом ты мне все расскажешь, - добавила она и принялась за работу.
Мара извлекла из больного всю амброзию, а затем и споры. Целебной субстанции оказалось так много, что ее хватило, для полного омоложения королевы. У нимфы не было другого выбора. Оставить грибок в теле человека не представлялось возможным, тот бы убил его, а смерть могла повредить спорам. Сохранить ценное вещество в себе Мара тоже не могла, потому что амброзия сразу начинала действовать. Нимфы переносили лишь споры, но не сам эликсир.
Королева сидела с закрытыми глазами, чувствуя стремительный прилив сил. К ней возвращалась молодость, и это было как дар обстоятельств, как провидение, даровавшее ей вторую жизнь совершенно без спросу. Для чего даровавшее? Наверное, для того, чтобы пройти со своим народом все испытания, которые еще выпадут на их долю. Она это чувствовала. Испытания ждали впереди и серьезные.
Мара просканировала споры и поразилась, какие те мощные и жизнеспособные. Ни разу она не видела ничего подобного.
«Если поддерживать их эссенцией они проживут, пожалуй, лет восемьсот-девятьсот. Богатство! Просто невероятное богатство. Сегодня по-настоящему счастливый день!»
- О боги! - услышала королева возглас мужчины и открыла глаза.
Балем лежал рядом и восхищенно смотрел на нее.
- Теперь можно умирать, - засмеялся он. - Кажется я увидел самое прекрасное из того, что можно найти в этом мире.
- Зачем умирать? - улыбнулась девушка, именно как девушка она сейчас и выглядела, очень юной и сияющей, свет обновления еще не померк. - У тебя вся жизнь впереди и не одна.
- Я хочу отдать все свои жизни детям, - сказал Балем. - Их как раз трое и жизни три, как замечательно вышло! - мужчина снова засмеялся. Он был счастлив.
Королева серьезно смотрела на него и молчала.
- Что? Это нельзя сделать? - испугался Балем.
Нимфа прикрыла глаза и вздохнула.
- Можно, - ответила она. - Гармония согласна с твоей просьбой. Три жизни твоим детям и одну тебе. Все очень гармонично.
- Мне? - удивился собеседник и заулыбался шире. - Мне жизнь? Но с чего бы это? Вы нарушаете свои принципы, - сказал он и шутливо погрозил Маре пальцем. - Не хорошо лесная королева!
Нимфа вскину взгляд на него.
- Ты знаешь кто я?
- Ну, конечно, - ответил мужчина. - Грех не узнать Великую Мару, о которой люди легенды слагают.
- Я польщена, - улыбнулась королева. - Но я испытываю к тебе не меньшее восхищение, пресветлый Балем.
- Но, это не дает тебе права делать для меня исключение.
- А никакого исключения и нет. Жизнь за жизнь, все справедливо. Три жизни извлечены из тебя и одну ты спас. Ты дал мне вторую молодость, и теперь я должна отплатить тебе тем же. Так требует от меня гармония.
- Вот те раз! - снова засмеялся мужчина. - Ну, просто не день, а сплошные чудеса сегодня. Сперва был на волосок от того что бы потерять жизнь и вот у меня их уже две.
- Четыре, - поправила Мара, - у твоей семьи их четыре. Действительно чудеса. Как все это случилось? Расскажи.
- Да откуда ж мне знать. Вчера поцапался с этим… неумным отцом из церкви Калоса. Я, правда, об этом и забыл почти сразу. Были дела, отвлекся, да и отходчив я, не могу долго сердиться. Так что днем не было ничего особенного. А вот ночью мне снился какой-то необыкновенный дивный сон. Что-то такое прекрасное и светлое, просто счастье какое-то я испытывал, море любви. А на утро меня скрутило. Я грешным делом сперва на церковь эту подумал вместе с богом ихним надуманным. Решил, что это они меня достали с помощью какой-нибудь хитроумной магии. Но потом, как только вывернуло меня первый раз, смекнул, чем это на самом деле может оказаться.
- Удивительно, - улыбнулась Мара. - Целых три сильных споры в одном человеке. Как это может быть? Нам самим пока не понятно. Но мы обязательно выясним. В будущем обязательно.
На поляне возникли две девушки.
- Папа! - воскликнула одна из них и бросилась к отцу.
- Лия, девочка моя, - засмеялся тот, обнимая и прижимая ее к себе. - Ты-то откуда здесь взялась?
- Шустрая больно, - ответила за нее Мара.
***
В тот год церковь Калоса, испытала серьезный ущерб. Она лишилась многих прихожан, и потеряла изрядную долю доверия к своему учению. Естественно последователи ее не могли простить такой удар нимфам, хотя по сути сами виноваты были в своем поражении.
Но Мара не строила иллюзий на сей счет. Она понимала, что положение скоро изменится и нимфы не в силах были этому помешать. Она смотрела в будущее и видела долгие годы постепенного отчуждения. Видела начало противостояния, первые схватки и войны. Первые жертвы. Сотни лет им предстояло сражаться и последние битвы обещали быть особенно тяжелыми, но потом… Потом придет спаситель, мессия. Придет из другого мира и принесет мир, как бы каламбурно это не звучало. И она, пожалуй, доживет. У нее есть шансы увидеть его, у них у всех есть шансы. Им только нужно дождаться…

Опубликовано: 27.02.2016 / просмотров: 944