Преступление против нравственности

Маркус:
Я никогда не был силён выбирать. Особенно, когда всё так запутанно…
Что я искал в своих странствиях по космосу? Что хотел получить в качестве приза за упорство и адский труд? Место, которое я мог бы назвать домом, в каком-нибудь редко захватываемом фанатиками порту? Страстную бабёнку, эдакую знающую себе цену чертовку? Тихони меня никогда не заводили. Денег, чтобы не цепляться за гроши? Корабль, чтобы бороздить вселенную…
А значит, получается, что текать отсюда я намерен исключительно из-за корабля. Корабля, которого там, за пределами этого всего, нет! Его ещё, чёрт возьми, надо добыть! Извернуться, надорваться и… сдохнуть в какой-нибудь жалкой портовой помойке!
А если не из-за корабля? Гордость? Какая к чёрту гордость у безродного пилота!
Как-то оно всё неправильно складывалось. Темай не вела себя, как рабовладелица. Являлась по вечерам, забиралась под бок, как кошка, болтала, целовалась… Хаинь с одного слова понимала отказ. Хотя я всего раз послал её, фильм досмотреть хотел. Вайя… эту скромницу я даже на стриптиз развёл. Видели когда-нибудь стриптиз в исполнении монашки? То ещё зрелище.
Я усмехнулся воспоминаниям.
Мои девки вели себя так, как будто… любили меня. Не той любовью, с которой преданная жена ждёт мужика из дальнего рейса, подолгу пялясь в окно. А дикой, слегка придурошной любовью горячей и безбашенной дьяволицы. И что особо круто, никакой тебе ревности! Встретятся две на пороге комнаты – вдвоём в постель залезут не моргнув.
Так зачем мне отсюда сматываться?
Я встал, сделал несколько шагов по веранде. Сегодня, с утра, мне разрешили гулять в саду. Ткнули пальцем, где камеры, попросив под них не высовываться. И? Я всё ещё здесь! На дворе глубокая ночь, зная расположение камер, я могу уйти из дома так, что, вообще, ни на одной не засвечусь, но…
В моей голове, как-то с самого начала, было, что свобода - это такая очень важная штука… всегда? Я ушёл от Гелы, потому что, по сути, устал от её ревности. Девки в портах строили мне глазки, и она мгновенно закипала. Ну, и ещё, рядом с ней я всегда оставался ребёнком. Порой это бесило. С рудников бежал потому… потому что там была полная задница! Но здесь всё получалось как-то неправильно. Не однозначно! По-дурацки. Я был рабом, и я не был рабом. Поведение моих баб порой задевало какую-то чисто мужскую гордость. С другой стороны, лично ко мне, они со своими замашками особо не лезли. Чуяли и как-то не навязывались.
Плюхнувшись обратно в кресло, я сцапал со стола яблоко, подкинул его в руке, потом надкусил. Я останусь здесь! Пока. Полгода, год и мои бабы наиграются. Такие не бывают постоянными. Тогда и уйду. Отожрусь, подкачаюсь. А потом свеженький обратно - покорять бесконечный космос. Да…

Темай:
Мой свободный день как-то с самого утра не получался свободным. Сначала ко мне вдруг нагрянула Куоса, крепкая, немного квадратная женщина, с топорщащейся чёлкой, убойным ударом правой и феноменальной работоспособностью, скрываемой под флегматичной полуулыбкой. Вместе прослужив штабе Драконов более двадцати лет, мы хорошо друг друга знали.
- Отдохнула-то как! Прямо светишься.
- Ну, Ника редко бывает так щедра. Пользуюсь отпуском.
- А я как раз хочу занять тебя делом. Говорят, тебе запрещено появляться в свободных землях? Но работать-то на благо Драконов тебе не запрещено?
- Нет, конечно, я же в отпуске, а не в опале.
- У меня остался без стратега проект Рабса. Помнишь ещё такой? Я жажду повесить его на твои восхитительные плечи.
Рабса был одним из проектов распространения влияния Драконов. Там нужно было сменить правительство планеты. Я, действительно, в последний месяц в Меве помогала по этому проекту. Генерал из меня липовый, это звание присвоено мне за спортивные победы, а не за мозги военачальника, но несколько лет назад Ника велела, чтобы я принимала участие в некоторых проектах. Училась, так сказать.
- А где Варла? Это же её проект был?
- Варла в опале. Даккар пал и погрёб под собой многих. Слишком большие деньги и слишком громкие лозунги. У меня есть молоденькая девчушка, умна, но не заслужила авторитета. Я не могу назначить её главой операции. А вот тебя могу. Вдвоём вы легко справитесь. Тебе в копилку генеральская победа, ей ложка доверия партии.
- Я даже в Кострах появиться не могу…
- А зачем в Костры? Всё что нужно сделать в Кострах, она для тебя сделает. И соберёт и подготовит. Ты проверишь и махнёшь своим генеральским повелением воинам в атаку.

Я проводила Куосу, размышляя над предложенным. Генеральская победа была бы мне сейчас очень кстати. Забвение - главный враг публичной личности. А с Рабсой там вроде всё просто было… Ввязаться? Решить не успела. Коммуникатор явил мне физиономию Семеньяки, вдруг пожелавшей пообщаться. Моя будущая свекровь была в хорошем настроении:
- Генерал, я смотрю, ты дома, могу ли я оторвать тебя от дел, чтобы ты смогла принять нас с Деминалем?
Я натянула самую вежливую из своих улыбок:
- Конечно, сенатор, как скоро вы хотите навестить меня?
Она усмехнулась:
- Мы уже паркуемся на твоей лужайке, генерал.
Чёрт! Решила устроить инспекцию моему дому? Или решила с датой? Быстро оглядывая себя в зеркало, я поспешила в трансляцию:
- О! Ну, тогда я спускаюсь приветствовать вас.

Семиньяка была в своём репертуаре. Она хищно оскалилась мне на грани вежливости и проследовала в дом. Она не скрывала того, что оценивает каждую мелочь вокруг. Что мнит за собой право проверять меня. Судить. Хотя это скорее было нормой. Зато её сын был самим совершенством: безупречно искренняя улыбка и абсолютно неподдельная радость от встречи со мной. Бледно зелёненький костюмчик из лёгкой ткани идеально обрисовывал худые широкие плечи. Линия ключицы. Грациозные жесты. Короткий взгляд из-под ресниц. Слегка сжатые пальцы, выдают лёгкое волнение. Что ж, как бы бесцеремонна ни была порой его мать, эта жемчужина, несомненно, стоила любых стараний.
- Я рад видеть Вас сегодня, генерал Темай.
И глаза и жесты подтверждают, – безумно рад!
- Могу поспорить, эта радость не затмит тот восторг, который я испытываю, видя тебя на пороге моего дома. Прошу, проходите же.
Я пропустила его вперёд, жестом показывая, как проследовать в гостиную. М-да, если бы Семиньяка видела, каким взглядом я провожала его лёгкую поступь… В движении ткань послушно обнимает бёдра… какая пластика! Чёрт, он просто само искушение! Надо к Маркусу заглянуть, что ли, а то Мева во мне слюнями капает.
В гостиной нас уже встречал Лорайн. Это первое появление Деминаля в нашем доме, и он поспешил высказать уважение. Семиньяка расшаркивалась в любезностях:
- Фале Лорайн, мне очень приятно познакомиться. Мой муж, фале Италькай, большой любитель вашего творчества. Он говорит, что ваши книги дают его душе самый эффективный отдых.
- Спасибо, сенатор, мне очень приятно иметь таких читателей, как фале Италькай. Так же, как приятно видеть Вас и юного Деминаля в этом доме.

Оставив мужчин на попечение подоспевшей Мил, Семиньяка поманила меня прочь из трансляции.
- Покажи мне, кого ты там купила.
Она Маркуса хочет увидеть? Хоть бы предупредила! Правда, она и «предупредила» - это вещи несовместимые, по определению.
Перед тем как войти в комнату Маркуса, я постучала. Он, как всегда, валялся на кровати, полуголый, слегка разомлевший от безделья, тёплый и развратно доступный. На экране крутился очередной фильм. При нашем появлении Маркус поставил его на паузу. Никуда не торопясь, оценивающе осмотрел сенатора и, не здороваясь, произнёс:
- Это ещё одна из твоих жён?
Семиньяка, усмехнулась. Ну, а что она ожидала увидеть. Инопланетник! Она прошла в комнату, усаживаясь в кресло:
- Нет, я её будущая свекровь. Генерал, разрешишь мне поговорить с твоим мужем наедине?
Зачем? Что она у него спрашивать собралась? Я натянуто улыбнулась:
- Конечно, сенатор.
Не отводя глаз от Маркуса, Семиньяка кинула мне вдогонку:
- А ты пока можешь показать свой дом моему сыну. Учись уже общаться с ним без публики.

Райсель:
Я был счастлив. Впервые за последние полгода я дышал полной грудью, двигался, чувствовал себя живым, заметным, значимым. Мне казалось, что многие месяцы я брёл в темноте, в моей судьбе не было света… света и надежды! Это был путь плотоядных взглядов, боли, невозвратных потерь и страха, что уже ничего не удастся вернуть. Но сегодня я, наконец, увидел звезду. Путеводную звезду, способную снова вывести меня в блестящий полдень.
Директор Джессика была со мной крайне уважительна. И глядя на неё, люди вокруг тоже преображались. Меняли своё отношение ко мне. Я как будто снова был Ангелом!

Мы осмотрели пока только один павильон, но так как неминуемо настало время обеда, зашли в кафе. Моя спутница была задумчива и вдохновлена. Она неосознанно крутила в руках жёлтый локон волос и покусывала губы. Это выдавало в ней творческую натуру, увлекающуюся созиданием нового и прекрасного, душу, отданную Цуе и красоте.
Мне всё в ней нравилось. Её манера говорить, какая-то очень простая и искренняя. Её решительность. Прямо, без обиняков, в точку! Её желание до мелочей понять мой мир…
И тут зазвонил её коммуникатор. Она ответила и перевела на меня взгляд. Острый и цепкий.
- У меня дела, мне нужно до пяти часов попасть в порт Фриды…
Это было, как удар, как пытка - дать дотронуться кончиками пальцев до чего-то важного, светлого, поманить, а потом снова всё отобрать. Так нельзя! Я с таким трудом добился этой встречи, она не может получиться столь короткой. Мы ведь ещё ни о чём не поговорили фактически. Она только выставку смотрела, а меня совсем не видела. Второй раз я не смогу такое устроить. Я и первый-то раз…
А какие есть варианты? Что я могу сделать? И тут она задала этот вопрос: «Я не успею завезти тебя на Парду, как мне будет прилично поступить?». Для бушующих во мне сомнений, это была провокация, искушение. Я мог опустить голову и честно рассказать, что существуют специальные такси, которыми можно отправить мужчину одного. А мог…
- Я могу подождать Вас в вашей квартире, на Фриде…
Это нарушение казалось мне минимальным. Незначительным. Ну, там ведь нет никого, в этой её квартире, я много смотрел трансляции, у неё там только робот. А то, что я побуду в чужом доме один, без мамы или её эдз… Я же просто посижу и подожду директора Джессику! Я буду всё время в трансляции. А потом, в благодарность за моё терпение, моя звезда пригласит меня поужинать в какой-нибудь ресторанчик. Мы спокойно поговорим, и вот тогда она будет смотреть уже только на меня, а не на экспонаты выставки. Да! А пока буду ждать, найду в сети какое-нибудь ещё приличное мероприятие, чтобы эта встреча имела продолжение.

Мне казалось, что я всё очень хорошо придумал. Директор Джессика проводила меня до своей гостиной и даже велела роботу выполнять мои указания. Чем я сразу и воспользовался, скомандовав дать мне планшет для выхода в сеть и заварить травяной чай.
Мероприятие на следующее свидание я тоже нашёл очень быстро. Всего через неделю здесь, на Фриде, будет проходить фестиваль камнерезчиков, я бывал на нём пару раз, это очень увлекательное зрелище. Думаю, директору Джессике тоже будет интересно. Лазерная резка камня мало в каких районах вселенной доведена до искусства.
В моей голове роились только светлые мысли. Мне казалось, что всё будет хорошо. Я легко мог вообразить себя мужем этой женщины. Представить, как просыпаюсь в этой квартире рано утром, выхожу из своей комнаты сюда, в гостиную. За окнами поднимается солнце. Наверняка ведь, Директор Джессика очень организованна и встаёт совсем рано. Да. Наверное, она уже завтракает. Задумавшись о чём-то важном, неслышно листает документы на планшете и машинально подносит к губам маленькую фигурную чашечку с бирюзовым кантом. Я такие видел однажды в каталоге. Но моё появление она, конечно, сразу замечает. Откладывает планшет и приглашает присоединиться к трапезе. Она сама наливает мне чай, попутно замечая, что я выгляжу, как всегда, идеально. Она улыбается, а ещё, слегка касаясь пальцами моей руки, и как-то очень проникновенно говорит, например: «Я заеду за тобой в четыре. Мне нужно, чтобы ты был безупречен, мой ангел»… Я откинулся на спинку дивана. Фантазия казалась настолько реальной. Радостной. Блестящей.
Я почему-то был уверен, что директор Джессика обязательно разрешит мне участвовать в формировании коллекций её фирмы. Конечно, для этого нужно будет понравиться её маме, в сети написано, что именно она является главным дизайнером компании. Но я постараюсь. Я всем понравлюсь. У меня получится!

Темай:
Держать Деминаля за руку, показывая свой дом, было восторгом. Ещё большим восторгом было напоминать себе, что всего какая-то пара недель, и мне будет позволено не только за ручку держаться. Но думала я совсем о другом. Зачем Семиньяке понадобилось оставаться в комнате моего Маркуса? Ну, не потрахаться же?! Хотя я была бы счастлива, если бы её желания заключались именно в сексе. Маркус умный парень, он бы её удовлетворил в лучшем виде и ещё сам в накладе не остался. Чёрт! Что же она там делает?!
В качестве издёвки, видимо, мне так и не было суждено узнать это сегодня. В момент, когда я показывала Деминалю западную галерею, появилась Хаинь. Как всегда улыбаясь, она шепнула мне на ухо:
- У нас проблемы. Очень большие. Медленно следуйте в сторону общей гостиной, я сейчас устрою, чтобы Семиньяка уехала, и всё объясню.
В критических ситуациях Хаинь была очень ловка и в то же время виртуозно деликатна. Семиньяка покинула нас настолько быстро, насколько это было возможно сделать, не показывая спешки. И это подтверждало, что проблемы у нас, действительно, очень серьёзные. Вряд ли сенатор согласилась бы на отъезд, не выяснив подробностей. А я так и не успела поговорить ни с ней, ни с Маркусом.
Хаинь быстро затащила нас с Мил в свой кабинет, швырнув на стол какую-то распечатку:
- Вот, это появится утром в прессе. Остановить не удалось! Это неолетанкские СМИ, они любят печатать гадости о Темай.
Я вгляделась в текст, выхватывая суть:
«… антиквар Амильятти заключила договор на рождение мальчика даккарской крови, с целью лабораторного изучения сочетания генотипов нэрми и даккарцев…»
Амильятти была моей матерью. Своенравная и не к месту упрямая, она доставила немало хлопот моей карьере. Конечно, женщина не так зависима от рейтинга своих родителей, но если её признают сумасшедшей, моя публичная карьера скорее всего рассыплется.
- Она, действительно, заключила этот договор? Родила сына и отдала на изучение?
- Да, договор был подписан пятнадцать лет назад. И мальчика, действительно, наблюдал и наблюдает до сих пор указанный исследовательский центр.
- Она сдала собственного ребёнка на опыты?!
- Нет, она просто позволила наблюдать его и периодически брать разные анализы. Но реакция общественности будет именно, как если бы «сдала на опыты».
Мил отложила статью:
- Может, мы можем как-то исказить факт? Какие из документов у них на руках? Чьи свидетельства?
- У них на руках договор и подшивка анализов, сделанных в период с рождения до года. Солидная подшивка. Один её объём навевает мысль о лабораторной мышке.
- А что говорит сама Амильятти?
- Что она хотела родить сына от своего даккарского мужа. А так, как найти даккарскую детскую клинику в САП нереально, предложение этого центра было очень кстати.
- Зачем ей понадобился даккарский сын?
- Она говорит, что этот муж очень хотел этого самого сына, а он её любимчик. Да и пристроить прилично воспитанного повзрослевшего даккарца, с их-то темпераментом, в САП не проблема. Твоя мать не политик, Темай, ей незачем стремиться к безупречности и просчитывать каждый свой шаг. Конечно, если её признают сумасшедшей, это не пойдёт на пользу её бизнесу. Но если её признают просто странной, торговле это не повредит.
- Но мне аукнется!
- Поэтому я и слежу так внимательно за всеми нашими предками. – Последнее слово Хаинь как-то особенно подчеркнула. Мою мать она не любила, впрочем, она не любила большинство наших родителей, периодически вздыхая и сожалея, что матерей не выбирают.
Мил ещё раз просмотрела статью:
- Может, Ника сможет чем-то помочь? Я помню, что она мало влияет на неолетанское сообщество, но мало - это больше, чем ничего. Кроме того, раз тут замешаны неолетанки, нам всё равно нужно поставить её в известность. Она много вложила в тебя, Темай. Ей невыгодно тебя терять.
Никой мои эдзы восторгались. Даже Хаинь, не переносившая неолетанок на дух, обзывая их инфантильными идиотками, именовала Нику феноменом, неподвластным логике: «Невероятно, но авария, остановившая взросление, каким-то невероятным образом сделала эту карлицу, наоборот, непомерно разумной, и не по годам взрослой».
Наш звонок разбудил Первую, в её часовом поясе ещё была ночь. Хаинь быстро изложила факты и переслала все имеющиеся материалы. Мил предложила, если будет концепция опровержения, использовать свои связи в социально-направленных СМИ.
Задав несколько уточняющих вопросов моим эдзам, Ника велела ждать четыре часа. В её устах это звучало так: «Хорошо, я с этим разберусь. Когда вы мне понадобитесь, я позвоню». Мои эдзы слегка расслабились, и только Хаинь напоследок вызвалась запустить в сеть информацию, что в данном деле не всё так просто, и есть меняющие суть подробности. Они все были изрядно обеспокоены: Мил излишне сосредоточена, Хаинь сдержана, Ника задумчива. Они умели решать вопросы. Наверное, именно поэтому я просто сидела в углу и ждала, когда мои проблемы решат другие. Хотя нет, я не просто ждала, я тупо продолжала гадать, что же хотела Семиньяка от моего Маркуса. Очень вовремя! Хотя какая разница, о чём я размышляю, пока жду!

Джессика:
Наверное, таможня любого государства - это пропасть, в которой можно увязнуть исключительно на максимальное время из рассчитанного. Легких решений не получалось. Чиновницы тыкали меня в бумаги, как нашкодившего котёнка, и не желали идти на компромисс. Я не сразу догадалась воспользоваться договором юридической поддержки. Мысли бродили, где угодно, только не в таможенных бумагах. Зато, когда догадалась, явившаяся на моё спасение девушка-юрист быстро развернула бумажный террор в другую сторону. Чиновницы получили ответный удар. Бюрократический монстр сдался и запросил пощады. Компромисс был найден. Теперь оставалось лишь подписать гарантии, акты о последующей экспертизе и найти транспорт, который готов доставить груз на место, несмотря на наступившую ночь.
Прервал мои заботы звонок от матери Райселя:
- Директор Джессика, как вы объясните тот факт, что мой сын спит у вас в гостиной?!
Оппа! Спит? Я взглянула на часы. Не детское время! Ну да, что ещё ему там делать столько часов?! Уже машинально перевернув ситуацию, я поняла, что, наверное, охренительно влипла. Ну, как бы отреагировал отец, если его несовершеннолетняя дочь вдруг обнаружилась поздно вечером… если быть честной, уже ночью, в доме какого-то мужчины. А если учесть показное целомудрие местных… ой, влипла я неслабо.
Пока я искала слова оправдания, моя собеседница восприняла возникшую паузу по-своему:
- Вы сейчас в полной трансляции?
Я огляделась вокруг. Честно говоря, где тут были какие линии, я не помнила. Но линии были. Да и логично, что таможня находится в трансляции.
- Да.
- Хорошо, тогда отложим этот разговор до более приватной обстановки. Просто дайте доступ моей эдзе, чтобы она могла зайти в ваш дом и забрать моего сына. Я сейчас скину вам её идентификатор.
Как дать разрешение, я разобралась легко. Через полчаса мне даже пришло сообщение, что разрешённое мною разовое посещение осуществлено. К сообщению прилагалась ссылка на видео с трансляции из моей гостиной. На нём незнакомая мне женщина будила безмятежно спавшего калачиком на моём диване Райселя. Бедный ребёнок! Хотя по-настоящему бедной, скорее всего, окажусь я, когда его мамочка доберётся до меня в приватной обстановке.
С таможней вопрос подходил к концу, девушка юрист проверяла последние бумаги, таможенники подпрыгивали от каждого её хмурого взгляда. Из этого дела я выпуталась, но, кажется, вляпалась в намного большее. Что я скажу завтра этой женщине? Что её сын сам предложил посидеть у меня дома?! Я представила ситуацию наоборот: «Ваша юная дочь сама предложила поехать ко мне домой». Глупо! У нас бы за такое по роже дали. Мальчишка не знал, что я проковыряюсь до ночи. Он же ребёнок совсем! Или, наоборот, предполагал и надеялся. Если представить на его месте девушку, – то такой вариант кажется очень логичным. Девушки всё время хотят замуж, а в САП всё настолько вверх тормашками, что, вполне возможно, местные юноши обладают теми же ценностями. Хотя… Нет, он слишком наивен и открыт. Просто я провозилась невежливо долго.
И? Нужно было с кем-то посоветоваться. Все эти перевороты и сравнения вряд ли можно было счесть достоверной основой для выводов. Позвонить Темай? Ночь на дворе, она спит уже, наверное… Да и не только в этом дело. Мне хотелось услышать совет кого-то старшего. Кого-то, чей голос в этом вопросе был бы для меня весомым. А Темай, хоть и оказалась старше меня аж почти в четыре раза, в чём-то воспринималась совсем ровесницей, девчонкой. Другое дело сама Даниэлла! Вот, кто излучает опыт и глобальный взгляд на вещи.
Вздохнув, я набрал номер своего инвестора.
Мне ответила система управления домом: «Вы позвонили в дом ами Даниэллы Энастении, в Меве Первого Меча Драконов, воительницы Ники. В данное время в доме действует период сна, если ваш звонок является экстренным, нажмите один».
Экстренной я свою проблему назвать не могла. Мне, вообще, вдруг стало немного стыдно, что я, как ребёнок, вляпалась и теперь вот звоню среди ночи.
«Информация о вашем звонке отправлена на планшет хозяйки дома. Как только ситуация позволит, вам перезвонят».
Даниэлла перезвонила почти сразу, она явно не спала:
- Доброй ночи, директор Джессика, у тебя какие-то проблемы?
- Не то чтобы…
- Приезжай. Я всё равно не сплю и буду рада тебя видеть.
И она повесила трубку раньше, чем я смогла отказаться.

Даниэллу я нашла в кабинете без трансляций. Она сидела за столом перед несколькими экранами, просматривая какие-то документы. Услышав мои шаги, махнула входить, а ещё жестом пригласила угощаться кофе: в углу на маленьком сервировочном столике стоял объёмный кофейник и несколько чашек.
- Я Вас, наверное, отвлекла от чего-то важного, генерал?
Неолетанка улыбнулась. Улыбка у неё тоже была особенная, она делала из неё бабушку, но не такую, к которой внуки приезжают на пирожки, а ту, что даёт мудрые советы. Причём умеет быть при этом честной, даже когда собеседника ранит правда:
- Во мне сильное женское начало, директор Джессика, так что я вполне способна продуктивно решать несколько вопросов одновременно. Рассказывай!
Да, она умеет заставить говорить! Мой рассказ получился слегка путанным. Как объяснить предчувствия или мои способы понимать местную культуру, переворачивая пол? Как сформулировать? Но, кажется, она всё равно меня поняла:
- Что ты решила по поводу этого мальчика, Райселя?
- Я пока не приняла решение.
- Ты хочешь отказаться от него? Он тебе неинтересен?
- Не совсем. Сначала мне казалось, что вся эта затея с браком бессмысленна. Но после сегодняшней прогулки я, пожалуй, признаю вашу правоту. Для диалога с местным обществом он очень полезен. Он легко налаживает связи и даже как-то смягчает контакты.
Да, и если менять галерею, то было бы разумно взять его с собой на встречу. Как это всё не вовремя! И так проблем было полно.
- Ты собираешься взять его мужем?
- Нет! Ну, в смысле, я думала об этом, но просто не могу вот так вот сразу принять такое решение. Да, я помню, что местный брак – это другое… но…
Даниэлла усмехнулась, не мягко, но как-то очень по-доброму:
- События управляют нами, когда опережают наши решения. Реши и действуй раньше, чем твой соперник сделает свой ход. Мать мальчика обвинит тебя в неэтичном поведении в отношении её сына. Если он тебя не интересует, опереди её отказом, обвинив мальчика в навязчивости и распутности. Если ты решаешь взять его, опереди и заяви, что всё обдумала и желаешь видеть его своим мужем. Вопрос твоего поведения отпадёт сам.

Опубликовано: 15.05.2016 / просмотров: 962