- Эйн, любимый, ты ничего не хочешь мне рассказать о своих приключениях где-то месяцев десять назад?
Эйнри замер, пытаясь напряженно вспомнить, что такого… Что же такого, явно очень нехорошего, он мог отчудить, потому что, судя по медово-ехидному голосу сестры, речь шла именно о какой-то большой оплошности.
- Простите, госпожа…
- Прощение будешь просить у Кэйтайрионы, братик! - медово-ехидные интонации в голосе Айрин плавно заменялись на стальные.
И Эйн с ужасом начал догадываться, что, наверное, речь идет о том случае, когда они с Айком… О, Матерь Всего Сущего, неужели они тогда так вляпались? Десять месяцев.. Ну конечно… Тля!!!!
- Я вижу по твоему лицу, что память к тебе возвращается?
- Да, госпожа… - Парень, почти в бессознательном состоянии, скорее упал, чем опустился на колени, и, закрыв глаза, тихо зашептал: “Простите… Простите меня, госпожа!”.
Давно ему не было настолько… Страшно? Да, именно. Госпожа может разозлится и не простить - страшно, жизнь потеряет смысл. Но, даже если госпожа и простит, то может встать в позу Кэйт.. У них сейчас хорошие, ровные, почти дружеские отношения, но… Но если сказать всем правду, тогда.. Тля!
- Думаю, твоей жене будет приятно увидеть фотографию женщины, с которой ей изменил ее муж. Ведь она искренне верит, что ты любишь меня, а тут такое ярко выраженное сходство с ней, - и девушка задумчиво перевела взгляд с планшета, который держала в руках, на брата. Потом снова начала вертеть планшет под разным углом, явно изучая лицо женщины, обвиняющей ее раба в неосторожности. - Что ты можешь сказать в свое оправдание, любимый? - в голосе Айрин снова смешались ехидство и мед.
- Я был пьян… До бесчувствия пьян, госпожа.
- Не думаю, что это оправдание удовлетворит твою жену, а уж тем более Совет, если скандал дойдет до Клаусийлии или еще кого-нибудь из местных сплетниц.
- Мне больше нечего сказать, госпожа. Я виноват…
- Мда? То есть ты изменял мне с женщиной, похожей на свою жену?! Интересно…
Эйнри сначала покраснел, потом побелел, потом упал лицом в колени и тихо застонал про себя! Тля! Как выкрутится из этого дерьма с минимальными потерями? И какие потери считать минимальными? Госпожа? Жена? Собственные немаловажные части тела?! Если совсем по закону, то нет, это совсем не минимальные потери… Это, тля! максимальные потери, на которые он не готов абсолютно.
- Если мне память не изменяет, вы в то время бегали по всем злачным местам космопорта вместе с Айком, как сиамские близнецы. Правильно?
- Да, госпожа… - Девушка в упор посмотрела на брата и зловещая тишина повисла в комнате минуты на три. Наконец парень сдался, и, приподняв голову от колен, виновато-обреченно взглянул на сестру.
- Ты готов взять всю вину на себя, Эйн?
Тяжелый вздох был ей ответом…
- Ты понимаешь, что мне не удастся остановить скандал, если он вдруг начнется?!
Эйн обреченно кивнул. У него были шансы вывернуться из этого, у Айка шансов не было никаких.
Злобно прошипев что-то нецензурное, Айрин вылетела из комнаты. Через пятнадцать минут в небе мелькнула аэрошка. Эйнри, уйдя к себе, забравшись с ногами на кровать, грустно мучал струны гитары, уставившись в одну точку.
Заглянувший в комнату Вил, сразу заподозрив, что ему никто ничего не скажет, кроме: “Все нормально, не волнуйся, котенок”, рванул за Дэйном.
Дэйниш, зайдя и увидя лицо друга, перепугался не на шутку. Но растормошить и выпытать, что такого произошло, не удалось даже ему. Тогда он просто сел на ковер, возле кровати, и молчал за компанию.
Через два часа в небе снова мелькнула аэрошка. Эйнри, тут же, отшвырнув гитару, пулей метнулся в коридор, и, замерев от напряжения, уставился на появившуюся девушку.
- Три дня, точно, чтобы я даже тебя не видела, понятно?!!
- Да, госпожа… - продолжая вопросительно-умоляюще смотреть на сестру, ответил Эйн.
- Дочь… твою, - Айрин возмущенно хмыкнула, - я пристроила и за тишину в эфире заплатила. Так что можешь спать спокойно.
И, отодвинув плечом брата, девушка прошла в гостиную. А Эйн снова заперся у себя в комнате. Напевы гитары все еще были заунывными, но в них уже начали проскальзывать нотки надежды на будущее.